(Не)правильная валентинка

— Спите, — выразил очевидное без подтекста, даже равнодушно Григорьев.

— Это с чего бы? Ты должен был отвезти меня домой… ко мне, — уточнила я, уже нормально садясь и пытаясь привести в порядок волосы.

Не особо, правда, стараясь. А чего мне теперь-то. Григорьев хорош. Внешне получше моих предыдущих будет… за исключением Кира. Но сейчас мне его мнение до фени. А раньше бы со стыда сгорела, что молодой интересный мужчина увидел меня не при марафете. А Григорьев интересный, потому как мне уже интересно какого лешего он притащил меня к себе домой. И вообще в Москве ли это его «к себе домой». А то мне, может, придется половину области отмахать, пока доеду. Завез в какую-нибудь Тмутаракань.

— Вы, Альбина Николаевна, уснули и так и не сказали свой адрес.

— А в паспорте посмотреть, конечно же, ты не догадался, — поддела его.

По его растерянному взгляду поняла, что не догадался. Но не показался мне Григорьев недогадливым простофилей. Чувствовала я пятой точкой умысел, а злой ли — этого не чувствовала. Перебивала боль в висках и общее похмельное состояние.

Кот Тихон мостился ко мне на колени, признав за часть мебели. Я только глянула печально на наглючего кота, давно уже махнув на такое поведение. Что делать, если все мужчины, не зависимо от расы и вида, ведут себя со мной крайне бесцеремонно. Кот приватизировал мои коленки, усиленно метя меня клочками шерсти. А его хозяин привез уснувшую от усталости женщину куда захотел, не спросив моего мнения. Если костюм я могу просто сдать в химчистку, то наглое отношение останется. Жаль, что нельзя вот так же мозги в химчистке почистить. Некоторым очень требуется.

— А мне мама не разрешала в чужих сумках и карманах рыться, — глядя честным взглядом, выдал Григорьев. — Привычки нет.

Ага, ну да… мальчик — мамин зайчик. Ладно, так и будем считать тебя дурачком, как ты пытаешься казаться. А мне лучше привести себя в порядок и исчезнуть. До моего дома тут рукой подать.

— Это кофе у тебя? Можно?

Ссориться — только время тратить, а мне еще домой добираться из… А где, собственно, я…. Привстав, глянула в окно… на одну из кремлевских башен. От центра в двух шагах. Хорошо ты устроился, Григорьев. Не знала, что у нас сисадмины столько зарабатывают? Может переучиться пока не поздно.

— Мое? Я еще не пил, — соврал он, я же видела, как отпивал. — Или вам новое сделать?

— Давай новое. Покрепче. Без сахара и сливок. А я пока в ванную, — уставилась на него вопросительно.

— Как раз такое, как вы хотите, — он протянул свою кружку. — Крепкое и без добавок.

Секунду думала, привстала, потянулась, его руку с дымящейся чашкой обхватила поверх своей. Сделала пару глотков ароматной жидкости и прикрыла глаза от удовольствия. Поймала его удивленный взгляд. Поза немного странная. Но я не собиралась пить его кофе, просто проверила, умеет ли он варить. Неплохо умеет.

— Ванная прямо по коридору. Я вам сварю кофе, — указал направление Григорьев, поднимаясь и быстро исчезая за дверью.

Свою сумочку нашла в коридоре на тумбочке. Открытая настежь дверь в гостиную освещала крохотный пятачок с зеркалом на стене. В небольшой гостиной угловой диван съедал половину пространства, большая плазма на стене, ноутбук на низком столике и игровая приставка с кучей шнуров, змеями тянущихся по вытертому ковру. Рядом когтеточка для Тихона. После моей просторной и пустой квартиры и офиса, все здесь давило, казалось узким и маленьким. Не развернуться даже мне, не отличающейся габаритами.

Глянула в зеркало и самодовольно улыбнулась. Тушь не потекла, держалась на ресницах, как вечный бетон китайской стены. Лицо слегка опухло, но удачно — лишь разгладило мелкие морщинки. Даже волосы не сбились в воронье гнездо, как обычно. Пара взмахов щеткой и нормально. Блузка почти не смялась, а юбка узкая и только шуба Тихона подпортила ее внешний вид.

— Красивая вы, Альбина Николаевна, — признался ни с того ни с сего Григорьев. — Зря вы все…

Мужчина стоял в дверях кухни, выходящей в коридор, и разглядывал меня прихорашивающуюся перед зеркалом.

— Красивая, — согласилась с ним. — Но лучше бы была обычная, не так обидно, если что в жизни не так. Когда мужчине что-то нужно от женщины или саму женщину, он может притвориться. Он даже очень-очень стараться будет. Но только нужда пройдет, и… — я щелкнула в воздухе пальцами, — все старание выключится. Настоящее не проходит и не выключается. Умение чувствовать другого — это как маркер настоящего чувства, — я плохо помнила, что говорила ему вчера. Скорее всего, повторялась, но он упорствовал, считая мое решение преждевременным. — Вчерашняя наливка нравится моей подруге, но муж не разрешает ей пить. Санька вообще… — я махнула рукой, вспоминая «вышибалу» своей подруженции. — Но я заметила, как она смотрит на нее и на «Йогуртовый» торт тоскливыми глазами. И купила ее порадовать. А муж ее уверен, что она все также любит пиво и креветки, как пятнадцать лет назад. Грустно все это… Потому, Григорьев, все не зря, — покачала головой и отправилась прямо по коридору, куда послали… в ванну, то есть.