(не) преследуй меня (СИ)

Ласкать такую несносную девчонку — восхитительное удовольствие. Наверно, в мужчине просыпается инстинкт охотника, потому что он вдруг становится таким ненасытным, каким не был ещё никогда. Платье, которое он до этого снимал аккуратно, теперь уже рвёт на куски, совсем не думая о том, в чем Настя отправится обратно домой. Колготки, чёрные капроновые, тоже гибнут под рукой мужчины, превращаясь в кучу шмотков, но зато открывается перед ним вид на восхитительно стройные ножки. Проводит по ним ладонями, наслаждаясь мягкостью кожи, гладкой, словно шелк, а затем, не сдержавшись, отодвигается чуть подальше, склоняется, губами касаясь внутренней стороны бедра. И не просто целует, а прикусывает кожу, вдыхая естественный аромат тела девушки.

— Ах, — тихо выдыхает она, не сумев сдержаться, хотя очень старалась это сделать.

И прежде, чем новая мысль о том, как защититься от чужого нападения возникает у неё в голове, мужчина вновь начинает действовать. Настя перед ним уже почти голая, осталось лишь белье. Смотреть на неё сейчас одно удовольствие: маленькие, но упругие грудки в чёрном соблазнительном кружевном лифчике, трусики, что держатся на бёдрах тонкими ниточками, и даже крошечная татуировка в виде клоуна на правом боку — всё это вызывает в Анатолии лишь одно чувство, которое зовётся вожделением.

— Поцелуй меня, — забывшись в порыве страсти, шепчет девушка, а затем, даже осознав собственную ошибку, никак её не исправляет, лишь повторяет вновь, — прошу тебя, поцелуй!

Но Анатолий отвергает её желание, будто понимая, что если это сделает, то окончательно потеряет ту, что пытается всеми силами затянуть в свои сети. Вместо поцелуя, склоняясь, легонько кусает её за шею. Один раз, второй, третий, а затем с силой засасывает кожу , смотря на то, как появляется вторая отметина рядом с той, первой, которую он ставил ещё в автобусе. Та уже успела немного померкнуть, налившись синим, но остается таким же ярким пятном на бело коже Анастасии. И вторая выступает лишь дополнением, как бы доказывая, что эта женщина принадлежит только ему, Анатолию.

Когда уже совсем не остается сил терпеть, мужчина расстегивает свои джинсы, спускает их пониже, и, отодвинув тонкую кружевную ткань трусиков на студентке, входит в Настю. Одним сильным толчком загоняет себя внутрь, чувствуя, как обволакивает его чл-ен тёплое, мягкое, упругое и влажное нутро вокруг. Теперь и он стонет от удовольствия, будто нет ничего в этом мире ничего лучше, как быть в этой девушке. И она сама его подзуживает, руками подталкивая к себе поближе, обнимая крепко, словно мягкую игрушку, просит умоляюще, чтобы её имели как можно быстрее и жёстче, и, когда мужчина срывается именно на такой темп, вздыхает, стонет, даже кричит от удовольствия.

— Да, именно так! — В очередной раз повторяет Анастасия, когда в неё вторгаются, словно в резиновую надувную куклу. Сейчас ей совершенно плевать на то, как это происходит, главное, что она стремительно приближается к ор-газму. А что может быть лучше? — Сильнее!

Несмотря на то, что он уже почти у самого края кайфа, сдерживается из последних сил, пытаясь добиться того, чтобы первой удовольствие получила именно его студентка, несносная девчонка, которая дразнит его, сама не подозревая об этом. И у него получается добиться этого: внезапно Анастасия замолкает, лишь коротко выдохнув, обмякает на сильных руках, а мышцы сжимают его чл-ен так, будто хочет выдоить всё до последней капли. «И снова без презерватива», — уныло думает он, спуская внутрь Порезовой. Хоть она и сказала о таблетках, он не может не думать о том, что однажды все эти развлечения могут привести к одному логичному концу — ребёнку. Но сейчас можно и расслабиться, кончить наконец-то и, если будет настроение, обсудить произошедшее с Настей, может, даже прийти к хоть к какому-то логичному решению в их ситуации.

Глава 7. Договор

Осознав всю глубину своего падения, Настя думает лишь об одном — кажется, мачеха действительно была права, и она та ещё шл-юха, не способная себя контролировать. Понимает она это, лёжа на чужой постели, куда её относит мужчина после совокупления в холодном коридоре. Спе-рма Анатолия вытекает из неё, пачкая ноги, но девушка об этом даже не задумывается, лишь тупо смотрит в потолок, пытаясь понять, как же произошло то, что она так старательно отрицала долгое время — возникновение связи с другим человеком. С тем, кого изначально использовала, как игрушку для удовлетворения естественных потребностей.

— Теперь ты готова со мной поговорить о том, что происходит? — Спрашивает мужчина, устроившись лежать рядом со своей редкой любовницей. Так близко, что ей становится лишь от этого невыносимо больно. — Не можем же мы бесконечно вот так друг от друга бегать, затем срываться, тра-ха-ться до посинения, позабыв обо всех делах. Долго мы так не продержимся, думаю, это и тебе очевидно.

— Прямо сейчас? Хитро выбираешь момент, как раз когда я совершенно не соображаю после ор-г-азма.