(не) преследуй меня (СИ)

— Мамочки, заберите меня домой! — Продолжает верещать девушку, никогда в жизни не испытывавшая такого страха, как сейчас.

Небо почернело, затянувшись плотными тучами, дождь проливается, проникая даже под дождевик, который вроде как призван защищать от влаги. Порывы ветра сильные, можно сказать, даже ураганные. И Порезова готова поклясться, что видит, как вдалеке формируется торнадо.

— Я рядом, поэтому не беспокойся сильно, — гладит её по голове Переверзев, но помогает это слабо. — Да уж, не думал, что такой замечательный день закончится столь странно.

Ему вообще не верится в то, что сейчас происходит. Неужели жизнь решила в очередной раз поиздеваться над его попытками жить счастливо? Неужели нельзя банально провести свои выходные, отдыхая душой, обязательно при этом было забрасывать пару в шторм?

И только Анатолий хочет расслабиться, как очередная огромная волна накатывает на яхту, а после его сознание меркнет. Последнее, что запоминает мужчина, это как он хватает Настю.

Когда в следующий раз мужчина открывает глаза, вокруг стоит кромешной тьма. Видимо, пока он валялся без сознания, наступила ночь. Голова у него раскалывается от боли, как и ребра. Быстрое ощупывание тела сообщает Переверзеву, что и рука повреждена — истекает кровью, пропитывая тонкую ткань толстовки под дождевиком, который разорвало чем-то острым. Следующая его мысль обжигает: «Где Настя?!». И он принимается искать, руками водя по деревянной поверхности палубы. Засаживает несколько приличных заноз, прежде чем нащупывает хрупкую девичью руку в паре метров от себя. Ползет туда, стараясь двигаться как можно осторожнее.

— Насть, — зовет её шепотом, ощущая, как сильно охрип. Видимо, нахождение на холоде сделало свое дело. — Настюш, как ты?

Но вопрос уходит в никуда, потому что она в отключке. А там, где должна быть голова Порезовой, Анатолий чувствует пальцами открытую рану, из которой что-то сочится.

— Настя?! — Теперь он уже волнуется по-настоящему, нет, сходит с ума от беспокойства. Поверить не может в то, что это сейчас происходит с ними. Просто невозможно, чтобы судьба была так жестока к двум определённо взятым людям.

— Наконец-то вы очнулись, — это дает о себе знать рулевой, который, если судить по громкости его голоса, находится совсем рядом. — Я уже отправил сигнал о бедствии, но двигаться мне тяжело. Кажется, одна из моих ног сломана.

Это не может не поразить Переверзева. Ему всегда были близки по духу люди, которые самоотверженно преодолевают собственные пределы, и, похоже, прямо сейчас их капитан это и делает.

— С Настей что-то не так.

— А поподробнее? — постанывая от боли, отвечает рулевой.

И Анатолий объясняет всё, что чувствует своими руками. Тяжело ориентироваться в темноте, поэтому он наконец догадывается спросить о том, нельзя ли включить свет.

— Генератор сдох, но, если доберёшься до моей каюты, там есть несколько фонариков и аккумуляторов к ним.

Приходится философу, скрепя сердца, оставить Настю и отправиться по указанному адресу. Оказывается, двигаться на такое относительно небольшое расстояние тоже очень тяжело. Не только руки повреждены, но, видимо, и ноги тоже. Но сейчас Анатолий понимает, что от его действий зависит не просто здоровье, а даже жизнь его девушки, поэтому он не имеет права себя жалеть — надо двигаться дальше, заниматься хоть чем-то, чтобы ей помочь.

Ситуация внизу ещё хуже, чем сверху. Едва мужчине удается там оказаться, как он чувствует, насколько сильно поднят уровень воды — ему почти по колено. Ненароком возникает мысль, что все их вещи с Настей были как раз-таки на полу в сумке и чемодане, следовательно, и документы, и вся техника промокли и теперь их невозможно реанимировать.

Но направляется Переверзев в чужую каюту — их капитана — толкает ногой дверь, потому что рукам та не поддается. Он наощупь находит тумбочку, а там, слава богу, в герметичном пакете, и фонарик. Вставляет аккумулятор в него и щелкает кнопкой. Наконец-то видит свет и первым делом светит в зеркало, оглядывая себя. Как он и думал, повреждений много, но ни одного критичного, поэтому, закончив с этим, Анатолий медленно, но уверенно, идёт наверх.

Разрушения, которые он видит, катастрофичны. От палубы осталась лишь гора щепок, чудом держащихся друг с другом. Мачта повалилась и пробила одно из окон — мужчина лишь по божьему желанию не наткнулся на нее, проходя внизу.

— Я уж подумал, что вы там так и останетесь, слишком уж долго вас не было, — тихо говорит капитан.

Теперь Анатолий может его рассмотреть. Мужчина лежит, максимально удобно устроив ногу. Шторм его прилично потрепал: скула рассечена, откуда-то с шеи натекло на белую рубашку (сейчас скорее черную от грязи) кровь. Но сейчас не он важен, а Настя.

Она лежит безвольной куклой чуть в стороне, раскинув руки и ноги в разные стороны, и Переверзеву кажется, что та даже не дышит. Он присаживается рядом на колени, пальцы кладет на шею, пытаясь найти пульс. Вначале не чувствует ничего, но затем чувствует легкий толчок под кожей. Секунд через десять еще один. И еще.