(не) преследуй меня (СИ)

Она буквально силой заталкивает её в ванную. Набирает воду, горячую, почти кипяток. Раздевает догола приятельницу, заставляет окунуться. Приговаривает, словно мамка-наседка над ней, натирая жестокой мочалкой. Но вопросов не задает, даже когда Мария начинает плакать по-настоящему отчаянно, тем самым выдавая своё состояние. Рыдает и рыдает, бьет руками по странно покрасневшей воде, и Настя с ужасом понимает — в ней намешана кровь, иначе объяснить нельзя цвет.

— Что он с тобой сделал? Что он сделал?! — шепчет с болью на ухо своей подруги, обнимая её. И плевать, что одежда намокнет. Какие-то тряпки не так важны, как состояние той, что ей дорога. — Не молчи, Маша!

Видимой, той стыдно признаваться в своем промахе, потому Солнцева будто воды в рот набрала. Краска стыда все также на её щеках, но рот не открывается.

— Хватит! Прекрати себя вести, словно королевна. Прошу тебя, просто расскажи. Ты ведь пришла сюда за защитой. Как мы сможем оградить тебя, если не знаем, в чем дело? — Порезова всеми силами пытается достучаться. Но дверь, раньше всегда нараспашку, что ведёт к душе Маши, теперь наглухо заперта. Очень похоже на то, что с ней случилось, сломало её, как когда-то увечье сломало саму Анастасию. Она понимает, какие ужасы может пережить столь молодая девушка, но не знает, как ей помочь. — Говори сама, пока я силой тебя не заставила.

Мария всхлипывает. Но уже не так отчаянно, как до этого, видимо, истерика пошла на убыль. Да и невозможно рыдать бесконечно.

— Дай угадаю, причина твоего состояния это Александр, — хмыкает Настя.

— Как ты..?

— Тут и к гадалке не ходи. Кто бы еще так сильно смог тебя задеть? Да и сам факт, ты только с ним время и проводила. Очевидно, — Порезова смотрит на приятельницу так, словно та внезапно обратилась кем-то невероятным. Невероятным тупым существом. Неужели она и правда все мозги растеряла, погрузившись в свою «любовь»? Но вслух Настя этого не говорит, лишь, — ясно-понятно. И ты от него ушла?

— Если бы осталась, может, уже бы хладным тру-пом лежала. Меня это не прельщает.

И вновь в слезы. Марии сейчас явно не болтовня нужна, а верный способ расслабиться. Поэтому Порезова кричит Анатолию, который предусмотрительно спрятался в спальне:

— Принеси бутылку красного сухого. То, которое я купила к свадьбе.

Алкоголь разливает по чашкам. Сегодня не до изящных бокалов: Анастасия уверена, что Солнцева, пребывающая в раздрае, вполне благополучно разобьет и свой, и подруги. Переверзев же, поняв, что будет, лишь коротко целует свою девушку в макушку, желая ей спокойной ночи. Ему завтра вставать в дикую рань, ехать на новый объект, составлять смету — голова должна быть свежая.

Студентки устраиваются в гостиной, обкладываясь подушками и снеками под вино. Разливают ароматную жидкость и, не чокаясь, почти как водку, махом опрокидывают её в себя. Наполняют стаканы вновь. И только после четвертого захода притормаживают.

Анастасия видит, как осоловело теперь таращится по сторонам Мария, будто не понимая, как сжечь оказалась, и решает, что пора бы им поговорить. Она вытащит правду из глупой Солнцевой, чего бы ей это не стоило.

Всё оказывается до банальности просто. Обыкновенная женская ревность. Мария завидовала тому, как всё хорошо сложилось у её подруги: и учеба, и работа, и любимый мужчина рядом. А у нее, не смотря на все старания, разве что пятерки в зачетке. Солнцева, сгорая со стыда, рассказывает о своих «грандиозных» планах по свержению Анастасии с мифического трона.

— Как тебе такое вообще в голову пришло?! — поражается отсутствию чужой логики Порезова. — Я месяцами лежала парализованной и без памяти. Чему тут завидовать?

— Мне казалось иначе, — отвернувшись, шепчет Маша. — Прости, что просто не поговорила с тобой, не обсудила проблему, а бросилась с головой в собственную фантазию. Прости.

— Ничего, — обнимает её осторожно Настя. — Я не в обиде и всё понимаю. Не кори себя лишний раз, хорошо, что ты одумалась. А с остальным разберемся.

Они еще долго болтают, наверстывая упущенное, а после, когда Маша уже начинает клевать носом, Порезова укладывает её на диван, укрывая пледом. Шторы на окнах задергивает, зная, с насколько сильно болящей головой проснется подруга. Сама же идет в спальню. Падает в постель, стянув с себя всю одежду, и прижимается к горячему расслабленному телу жениха.

— Спокойной ночи, Толя, — нежно шепчет в подушку, беря его за руку.

Его умение тихо уходить всегда удивляло Настю. Вот и сегодня она просыпается уже далеко за полдень в одиночестве. На тумбочке стакан воды и таблетки цитрамона. Мужчина справедливо рассудил, что голова у его любимой будет трещать. И угадал.

— Боже, как же ужасно, — стонет в пустоту.