Не придумал (СИ)

С задания он вернулся всего с тремя пузырьками пустырника, так как настойка была импортной и поэтому дорогой, а характерный резкий запах спирта, шлейфом преследовавший Ефрейтора, говорил о том, что один флакончик до притона даже не добрался.

 

— Да! Я… уже выпил! — оправдывался Ефрейтор перед товарищами. — Но я сделаю это ещё раз… уф… при свидетелях!

 

Свидетели освободили три кружки. Несмотря на высокий градус общей нетрезвости, падать до уровня спиртовых настоек окружающие Ефрейтора люди не спешили. Все ждали подвига!

Ефрейтор налил пустырник в одну из кружек, взял её в левую руку, а правой из кармана достал зажигалку.

 

— Дой… уф… члянд! Эт-эта кружка – только за… а… тебя! — с этими словами Ефрейтор поджёг содержимое, и залпом выпил.

 

Собравшиеся затаили дыхание!

 

— Уф! Бля-а-дь, — Ефрейтор плюхнулся на жопу.

— Ну?

— Что скажешь?

— Заебись пошло? — каждый на свой лад задал, в сущности, один и тот же вопрос.

— За… ик… бись! — довольно выдохнул Ефрейтор.

 

Дойчлянд и Философ, не сговариваясь, схватили по кружке. Чокнувшись, они опрокинули в себя по целой порции русского абсента. Философ побежал блевать в дежурное ведро.

Спустя полчаса после того, как группа пьяниц отправилась на кухню играть в «Дурака», ленивую партию прервал оживившийся Ефрейтор. Он огласил свой приход ещё в коридоре мощным кличем: «На меня! Снизошёл! Зе-е-евс! А-а-ар-р-ргх!»

 

— Зевс, я призываю тебя, Зевс! — не растерялся Философ, сидевший на кухне.

— Зевс занят! Зевс охуел! — врезаясь в мебель, откликнулся Ефрейтор.

— Ты нужен нам, Зевс! Нам нужна твоя мудрость! — настаивал Философ. — Зевс!

 

На пороге кухни появилась оболочка Ефрейтора, внутри которой временно квартировался античный бог.

 

— Ты, Философ, умрёшь первым! — начал вещать Ефрейтор, бессистемно вращая зрачками. — Извини, я тебя проклинаю!

 

Философ начал картинно изображать умирание.

 

— А ты, Дойчлянд, возвысишься и приблизишься ко мне! — указывая на именинника перстом, пообещал ничего не соображающий прорицатель.

— О, это заебись! — обрадовался пьяный в полный кал Дойчлянд.

— Ведите ко мне женщин! — велел бог. — Я охуел! Всем проклятия!

 

Под утро бог-громовержец вышел из земного тела, которое он позаимствовал у Ефрейтора. А к вечеру, когда посетители притона начали просыпаться: кто под столом на кухне, а кто на коврике возле входной двери, ко всем из них лично подходил осознавший истинного себя Ефрейтор, и просил прощения за своё поведение под управлением Зевса.

А ведь дружба и срепляется тогда, когда ты перед кем-то обосрался, но все сказали, что так и надо!

21 октября