Не придумал (СИ)

Дойчлянд по-царски встретил дорогих гостей, предложив сразу завариться. Для девочки, имя которой герой забыл сразу после знакомства, такой поворот был немного шокирующим: до этого она только нюхала. Но когда она увидела, что от инъекций ничего страшного с парнями не случилось, то сама подставила свои чистые струнки под стальной смычок.

Через пятнадцать минут прелюдий и ласк девушке пришлось найти применение ещё для двух смычков – на этот раз мясных.

 

Случилась ебля, и во время неё взгляд Дойчлянда скользнул по экрану монитора. Его уставшие глаза на мгновение сфокусировались на размытой фотографии, которая появилась в интерфейсе популярного мессенджера. Что-то заставило героя прерваться, отодвинуть в сторону маленькую подругу, и приблизиться к монитору. Вблизи сюжет фотографии стал понятен: улыбающиеся лица Алисы, Штопора и Миро, в руках которого был молоток, как бы спрашивали Дойчлянда: «ну что, сучка, веселишься? А у нас тут не хуже!»

И такая странная обида разобрала героя: вот они, те люди, которых он действительно любит, там, без него, весело проводят время и им хорошо. Юные тела на кровати сразу перестали возбуждать – они попросту обесценились в тот момент.

Под удивлёнными взглядами молодняка Дойчлянд откатился на противоположную сторону кровати и заплакал.

9 сентября

Илья умирал. По неведомым для нашего понимания причинам чах и дельфин с шестью крокодильими лапами: он продолжал копать яму около дома Дойчлянда, но делал это не так активно, как раньше.

 

Притон укрывал всё больше и больше людей от сентябрьской непогоды. Не видно было только Миро.

 

«Deutschland’s Mother & The Alconauts» продолжали репетировать. Дойч напивался и трогал Гену Штопора за всякое, мешая творческой практике.

Зато Илья, как настоящий артист, шёл до конца, и пытался играть свои три аккорда негнущимися пальцами. Он храбрился и говорил, что будет выступать, даже если придётся бренчать хуем по струнам.

11 сентября

Вечером пятницы Илье стало совсем плохо. Спазмы в его пальцах стали не столь сильными, как несколько дней назад, но зато боль уже охватила все конечности целиком.

 

Дойчлянд вспомнил, что однажды вписывал парня, учившегося на патологоанатома – это был самый близкий к медицине человек, который приходил в голову. По счастливой случайности его номер был в записной книжке.

 

— Привет, это Дойчлянд, — поздоровался в трубку телефона герой.

— При, блядь, вет, — будто споткнувшись, обрывисто ответил «медик». — Напомни, кто ты.