Не придумал (СИ)

Около десяти утра в дверь притона бесцеремонно стучались. Время для пробуждения было неслыханное: у тех, кто проснулся из-за шума, даже была возможность увидеть Солнце.

 

— Открывай, хуйло, — неизвестно к кому из-за двери обращался пьяный голос Миро.

— Не ори ты, долбоёб! — в полубессознательном состоянии Дойч открыл дверь. — Честных людей будишь…

— Не ной, педик, давай бухать, — Миро стал греметь содержимым рюкзака.

— Отъебись! Иди к фашистам, я сплю, — отрезал Дойчлянд.

— Ну и ладно, зануда хуев, — обиженным голосом ответил Миро и пошёл в общую комнату. — Гомики, просыпайтесь…

 

Дойчлянду не было дела до принесённого пойла и пьяных кудахтаний цыгана, он воткнул отвёртку в отверстие для щеколды своей межкомнатной двери, тем самым обезопасив сон от посягательств сожителей. Ему так казалось…

 

Спустя двадцать минут, отвергнутый всеми Миро, стал искать утешения. Поскольку его самым близким другом был Дойч, то и жизнь портить своим присутствием цыган решил именно ему. Миро без перерыва тарабанил в дверь и призывал немедленно напиться. Дойчлянд ворчал, но вскоре уступил.

 

Пьянствовали до вечера. Между делом Миро обеспокоился состоянием Ильи, и, узнав, что музыканту от спазмов помогает амфетамин, предложил свою заначку. Илья незамедлительно согласился.

Лютая коричневая спидуха легла в ложку, была залита кипячёной водой и через поюзанный шприц, без петуха, совершила стремительный вояж в «столицу Австрии».

 

К слову, Миро этот стафф пёр около суток, именно поэтому он не спешил его сдалбливать. Для Ильи же этот завар стал судьбоносным, даже роковым, хотя и временно избавил его от спазмов. В тот день музыкант сделал свою последнюю инъекцию. Только т-с-с! Ребята об этом ещё не знали.

 

В тонком мире дельфин с шестью крокодильими лапами бушевал. Тёмные струи сочились по каналам Праздника, отравляя призрачного хранителя. Существо чихало, прыгало по крыше притона, пыталось укрыться у стен рюмочной, но энергия, которую генерировало в нашем мире тело Ильи, находила мерцающее чудовище и мучила его.

 

Тем временем в притоне Миро терял человеческий облик, а к Дойчлянду на огонёк собирался зайти мальчик старшего школьного возраста, чтобы заняться сексом под чем-нибудь интересным.