Не придумал (СИ)

Засвидетельствовав поражение Ефрейтора в борьбе с современным миром, Дойчлянд и Табор зашли в ближайший дворик и около часа смеялись над исходом своей нелепой акции.

30 сентября

В этот погожий осенний денёк жители притона готовились хоронить Илью. Однако событию предшествовала целая череда розыскных мероприятий, ведь пока украденные документы музыканта бороздили прилавки чёрных рынков, Дойчлянд и компания не могли без них даже забрать труп из морга.

В ходе анализа социальных сетей Дойчлянду удалось выйти на бывшую гражданскую жену Ильи, которая из всех родственников покойного могла вспомнить только троюродную тётю. Последняя, порывшись в старых папках, нашла копию просроченного паспорта Ильи. По этой мятой бумажке Дойчу выдали тело иркутского бродяги, и на десятый день после смерти Илью, наконец, собрались закапывать.

 

Похороны – дело не дешёвое, притончанам по карману бьющее. И тут снова на помощь пришла троюродная тётя: она выдала 15 000 рублей на погребение и 2 500 на поминки. Вписался также монастырь, в котором когда-то жил Илья: из-под ряс на благое дело монахи вытащили 20 000 деревянных. Не обошлось и без знакомых ребят: набросали кто сколько мог.

 

С горем пополам, несмотря на атеизм Дойчлянда, православного Илью стали хоронить по православному же обычаю – на Северном кладбище в Парголово.

 

Дойчлянд, Ефрейтор и Могила в тот же день помянули Илью на одну часть выданной тётей суммы в баре, другую же было решено оставить до годовщины событий 1993 года.

 

Жизнь снова пошла своим чередом.

4 октября

Чего хочет человек, который проснулся уже пьяным? Конечно, накатить ещё! Поэтому стук в дверь, не разбудивший Могилу и вынудивший подняться Дойчлянда, не показался последнему столь уж мучительным – на пороге стояло около пятнадцати национал-большевиков, которых привёл Ефрейтор. Пакеты в их руках гремели стеклом и хрустели упаковками от закусок.

 

— Привет, — спросонья Дойчлянду показалось, что в его глазах как минимум десятерится, — я же не ебанулся, вас много?

— Ха-ха-ха, — по своему обыкновению Ефрейтор чересчур громко рассмеялся, — много! И будут ещё!

 

Толпа начала вваливаться в прихожую и представляться хозяину квартиры.

 

— А что празднуем-то? — Дойчлянд не совсем понимал, что происходило в тот момент.

— Как что? Девяносто третий год, дружище! — Ефрейтор хлопнул Дойча по плечу. — Годовщина атаки Белого дома!

— А-а-а… Сегодня… четвёртое что ли? — начал приходить в себя герой.

— А то! Священная дата для нас всех! — с юношеским задором проголосил Ефрейтор. — Так что вперёд! Пить!