(Не)приемный папа (СИ)

В столовой оказалось безлюдно, что порадовало. Хотелось тишины. Мы с Димой взяли по порции пюре с котлетой и салатом, но оба ели без аппетита, хотя еда на удивление для больничного общепита оказалось вкусной.

— Я уволилась. Меня даже отрабатывать не заставили, — говорю мужчине, наблюдая, как он ковыряется вилкой в почти полной тарелке. — Дим, ешь. Тебе силы нужны.

— А сама-то? — хмыкает он, кивая на мою порцию.

— Подташнивает, — вздыхаю и отпиваю компот. — Если нужно, то я завтра смогу с Варей посидеть.

— Было бы неплохо. Несколько часов. Я смотаюсь домой, помоюсь. А то на бомжа становлюсь похож. Зарос весь.

— Не преувеличивай, — смеюсь.

— Что слышно с донором?

— Ищут. Пока глухо, — голос Димы на скрежет металла похож. Вздыхаю, утыкаясь в тарелку.

На следующее утро меня снова ожидает перепалка с мужем. Похоже, придётся привыкать к такому «доброму утру». Настроение и так хуже некуда, а Костя, такое ощущение, специально старается его на небывало низкие отметки опустить.

Но к обеду мне удаётся собрать себя в кучу, и в больницу я уже прихожу в относительно уравновешенном состоянии. Не хватало Диме ещё моих истерик.

Варя спит, поэтому он быстро уходит, надеясь, что дочка не будет волноваться по поводу его долгого отсутствия. Пользуюсь моментом и иду в регистратуру, чтобы узнать результаты анализов.

— Здравствуйте, — называю медсестре данные. Она роется в бумагах, а потом кивает.

— Да, пришли ваши результаты.

— И что там? — интересуюсь дрожащим голосом. У самой смелости не хватает прочитать.

— Вы полностью подходите, — говорит девушка, изучая листы.

Чувствую, как пол под ногами начинает плыть. Руки скользят по стеклу кабинки в попытке найти опору. Но у меня не получается, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 12

Дмитрий

Всё нутро дыбом становится, как представлю, что надо к бывшей ехать. Знаю, что затея бесполезная, но должен цепляться за любую возможность. За два дня никаких подвижек с поиском донора. Не нашлось подходящих людей ни у нас, ни за рубежом.

Думал, что больше никогда не буду стоять у дверей этой кукушки, но жизнь распорядилась иначе. У неё оказалось специфическое чувство юмора с чёрным подтекстом.

— Что тебе надо? — зло интересуется Катя, как только видит меня на пороге.

— Пришёл поговорить по поводу нашей дочери. Кстати, её Варя зовут, — пытаюсь унять стихию внутри себя.

— Мне не интересно. И, кажется, мы уже выяснили всё ещё в прошлый раз.

— Твоя дочь больна! — не даю закрыть перед своим носом дверь.

— Я знала об этом ещё в роддоме, поэтому и отказалась от неё, — цинично отвечает Катя и продолжает попытки закрыть дверь. Не даю ей этого сделать.

— Что ты за тварь? Твой ребёнок умирает! Девочке срочно нужен донор. Я не подхожу, — выдыхаю сквозь стиснутые зубы. — Ну, хочешь, я заплачу? Большие деньги. Тебе ведь они нужны?

Катя останавливает свои попытки закрыть дверь и теперь уже с интересом смотрит на меня. Какой же надо быть циничной, продажной дрянью? У этого человека вообще душа есть?

— Сколько? — только и выдаёт она.

— Называй сумму, — борюсь с собой из последних сил, чтобы по роже этой гадине не съездить. Нельзя опускаться до её уровня. Дочери это не поможет.

— Э-э-э, нееет! Сам называй. А то я не в курсе, сколько нынче богатенький папочка готов за жизнь кровиночки отвалить.

— Стоимость твоей квартиры, — цежу. — Сможешь ремонт сделать или купить новую — лучше.

Катя смеётся неприятно, а потом кивает.

— Ладно. Уговорил. Что надо делать? Почку ей отдать или ещё что?

— Часть печени, — не узнаю собственный голос. Он больше скрежет напоминает. Металлическим прутом по бетону.

— Ещё путёвку в санаторий оплатишь. Должна же я потом здоровье восстановить, — нагло начинает торговаться Катя, хотя видит, что я еле сдерживаю себя.

— Хорошо.

— Куда надо ехать?

— Собирайся, я отвезу. Надо сначала сдать анализы на совместимость и пройти обследование.

— Я её мать. Естественно пригодна для донорства.

— Не мать ты ей, — выдыхаю зло. — Жду в машине возле подъезда. Собирайся.

С этими словами разворачиваюсь и начинаю спускаться по лестнице. Перед глазами багровая пелена. Одному только богу известно, каким усилием воли могу заставить себя немного успокоиться. Приваливаюсь спиной к холодной бетонной стене на площадке между этажами и начинаю глубоко дышать. Хочется крушить всё, до чего руки могут дотянутся, но я сдерживаюсь. Нельзя. Ради Вари я должен держаться. У неё есть только я. Если идти на поводу у эмоций, ничем хорошим это не закончится.

Воздух вокруг меня словно загустевает, приглушая звуки и краски внешнего мира. Вдох-выдох. Только это простое действие. Про себя веду отчёт вдохам, а потом перед внутренним взором печальные глаза Ксюши возникают. И каким-то чудом мне удаётся взять себя в руки. Даже образ этой женщины действует на меня благотворно.

Почему мы с ней встретились при таких обстоятельствах? Хотя именно они и послужили толчком. К чему? Мы по-прежнему чужие люди. Сворованный поцелуй ничего не значит. Но так хочется верить в светлое завтра. Что весь этот ужас закончится, Варя выздоровеет, а Ксюша станет ей мамой, а мне любимой женой.