(Не)приемный папа (СИ)

Вечером долго читаю Варе сказки, мы даже общую выдумываем. Продолжаем развивать тему про двух бесстрашных героев. Теперь они угодили в чёрный страшный лес, где все деревья высохли, а трава стала серой из-за вредоносной магии.

— Но герои обязательно выберутся? — спрашивает Варя. Мне кажется, она понимает подтекст сказки, но мне не признаётся.

— Естественно! Это же настоящие храбрые воины, которые справятся с любыми трудностями! — бодро заверяю её, хотя скулить от боли хочется, глядя на эту пожелтевшую крошечку.

— Надо придумать героям награду. Что они получат, если смело пройдут все испытания и одержат победу?

Пожимаю плечами, подбирая достойную награду для храбрецов, но Варя меня опережает.

— Давай, они найдут королеву, и она согласится жить с ними?

— А королеву как назовём? — пытаюсь сделать вид, что не врубаюсь.

— Ксюшей, — шепчет малышка, утыкаясь носом в Плюшку. Игрушка сменилась, привычка осталась.

Хочется волком выть от этой робкой надежды в голосе дочери.

— Герой обещает, что сделает всё возможное, чтобы королева дала согласие.

Глаза дочери зажигаются радостью. Всё отдам, наизнанку вывернусь, но сделаю так, чтобы это выражение не уходило с лица дочери.

— Хочешь пройтись? — предлагаю. Варя и так пролежала на койке несколько дней, не вставая. И после робкого кивка, помогаю малышке встать.

Мы двигаемся очень медленно. Видно, что у Вари сильная слабость. Но она отважно движется вперёд, пыхтя как маленький ёжик. Такая крошечка и такая храбрая и терпеливая.

Мы идём до конца коридора, где стоит автомат с разными вкусностями, в котором я покупаю Варенику апельсиновый сок. Врач напутствовал поить её сладким. Вроде бы для печени сахара полезны.

Мы садимся на лавочку, и Варя долго цедит маленький пакетик, рассматривая местную обстановку. И тут к нам навстречу выходит мама с девочкой её возраста. Та ещё худёй Вари и очень бледная. Идёт, держась за стеночку, а в глазах женщины слёзы, которые она сдерживает огромным усилием воли, чтобы дочку не пугать.

Подходят к нам и присаживаются рядом. Девочки сразу находят общий язык и отвлекаются от своих болезней. На удивление Варя проявляет коммуникабельность, хотя мне казалось, что в детском доме она была почти изгоем из-за своей робости.

Возможно, общая беда сроднила малышек.

— Так необычно видеть в этих стенах папу, — тихо говорит женщина. — Мария, — представляется.

— Дмитрий. Да, у нас нет мамы, — пожимаю плечами.

Мария сокрушённо качает головой, но не лезет в душу.

— А у нас вот, папы больше нет, — а своей болью женщина решает поделиться. — Ушёл, когда совсем туго стало. Не выдержал. Я его не виню, но иногда от безысходности выть хочется, — с тоской смотрит на свою дочь. — У Гали рак желудка, — шепчет побелевшими губами. — Третья стадия. Сначала хотели в хоспис отправить, но вроде бы инновационный метод лечения появился. Мы ухватились, хотя пришлось квартиру продать. Но это ничего! Главное доченьку вытащить, — тараторит женщина. — А у вас что?

— У Вари врождённая патология печени. Сейчас потребовалась пересадка. Донора ищем.

Мария кивает, глядя с грустной улыбкой на беседующих детей.

— Вы большой молодец, что не оставили доченьку. Для большинства мужчин болезнь ребёнка — это неподъёмный груз. Разная психология.

— Не в психологии здесь дело, а в гнилом нутре и неспособности держать удар, — отрезаю холодно, хотя понимаю, что Мария пытается оправдать бывшего мужа, чтобы самой не так больно было.

— Возможно, — тихо отвечает она.

Мы сидим ещё около получаса, а потом расходимся по палатам. Каждый со своей но такой общей болью.

Глава 13

Дмитрий

Как только Ксюша приходит, несусь в регистратуру, чтобы узнать результаты анализов. Меня встречает лечащий врач Вари и зовёт к себе в кабинет. Изнутри бомбит так, что руки трясутся. Успокаиваю себя, пытаясь убедить, что вести хорошие. Но врач обрубает мои надежды. Ощущение, что удар под дых получил. Даже глаза слезиться начали.

— Екатерина Андреевна не подходит, — выбивает почву из-под ног. — У неё цирроз. Ранняя стадия, но и речи быть не может о пересадке заведомо повреждённого органа. По остальным показателям она подходит, но свою печень Екатерина сгубила. Скорее всего, это давний процесс. Возможно, во время беременности Екатерина злоупотребляла, поэтому у Вари такие проблемы.

Ярость застилает глаза, когда до сознания доходит произнесённая врачом информация. Хочется ехать немедленно к этой гадине и свернуть ей шею. Сама угробила ребёнка, бросила, а потом пыталась выторговать за жизнь дочери побольше бабла. Если существует Ад, то эта дрянь будет гореть в самом последнем круге.

— Можно мне получить анализы на руки? — говорю деревянным голосом, чтобы не выдать своего эмоционального состояния.

— Да, конечно, — врач протягивает мне несколько листов и снимок МРТ.

— Продолжайте искать. Я отдам любые деньги, — забираю бумаги, пытаясь игнорировать сожалеющий взгляд врача. Мы справимся! К чёрту его жалость! Пусть прибережёт её для тех, у кого нет надежды.

Возвращаюсь в палату и начинаю одеваться. Молча, сосредоточенно. Стараясь своим видом не напугать дочь.