(Не)приемный папа (СИ)

Выскакиваю в коридор и зову медсестру. Меня тут же выпроваживают из палаты, где начинается суета. Сажусь на скамейку в коридоре и просто жду. Мне кажется, что в камень превращаюсь, так напрягаются мышцы. Она пришла в себя… она будет жить.

Выдыхаю резко, ощущая, как обруч, сдавливающий последнее время грудную клетку, немного ослабевает. Врач выходит, спустя полчаса.

— Она вас хочет видеть, — улыбается.

Срываюсь и заскакиваю в палату. Все трубки убрали, оставив только капельницу. Стою молча, ожидая, пока медсёстры выйдут. Они понимающе кивают и оставляют нас наедине.

Тону в синеве глаз. Таких родных, любимых, необходимых. Ксюша молчит, окатывая меня волной разнообразных эмоций. Они так быстро сменяются, что основную уловить не могу. Да это и не нужно. Самого колбасит, топит, утягивает в водоворот.

Медленно подхожу к кровати и опускаюсь перед этой отважной, самоотверженной женщиной на колени. Утыкаюсь лбом в её плечо и надрывно дышу. А она запускает дрожащие пальцы мне в волосы. Чувствую, насколько рука слабая, каких усилий стоит этот жест моей невероятной женщине. Ловлю её пальцы, переплетая со своими и целую.

— Спасибо, — выдыхаю. Не понимаю, что ещё можно сказать, но знаю, что Ксюше слова не нужны. Она меня всегда читала, чувствовала…

— Как Варенька? — шепчет скрипучим голосом.

— Всё хорошо. Не напрягай себя. Просто поправляйся.

— Ты похудел, — шепчет эта невероятная женщина. В таком положении о других думает.

— Это дело поправимое. Откормишь, — смеюсь.

— Дай, пожалуйста, телефон, — просит она.

Еле удерживает в дрожащих пальцах тонкий гаджет. Включает и тяжело вздыхает.

— Ксю?

— Мама, — шепчет она. — Мамочка приехала, а Костя её из дома выгнал. Рассказал о том, что я стала донором, и даже адрес больницы не дал, — по щекам Ксюши начинают катиться слёзы. — Надо ей позвонить, — она лихорадочно тыкает в экран гаджета.

— Он козёл, маленькая, — ловлю её руку и глажу по голове. — И это ещё слишком мягко сказано. Успел познакомиться, — поясняю, когда Ксюша дарит вопросительный взгляд. — Где твоя мама? Я привезу. Ты позвони, успокой и скажи, что я за ней приеду.

Ксюша диктует адрес и с мольбой смотрит на меня.

— Не говори ей про ребёнка. Если она не знает, то не говори.

— Хорошо, маленькая. Отдыхай.

Оставляю Ксюшу и иду за одеждой. За руль не сяду — я не кретин. Вызываю такси, объясняя маме ситуацию на ходу, и мчусь за будущей тёщей.

Женщина встречает меня на пороге квартиры. Благо живёт на первом этаже, поэтому кое-как дохожу. Пытаюсь сделать вид, что всё в порядке, но на лбу испарина выступила и это замечают.

— Вы Дмитрий? — интересуется женщина, смотря с тревогой. Такие же глаза как у Ксюши. — Галина Алексеевна, — представляется маленькая сухонькая женщина с печальными васильковыми глазами.

— Очень приятно. Я вас отвезу в больницу, — киваю, делая несколько глубоких вдохов.

— Вам нехорошо? — тут же всполошилась женщина, заглядывая мне в лицо.

— Всё нормально. Пойдёмте. Нас ждёт такси.

Садимся в машину, и повисает неловкое молчание. Я не знаю, что говорить Галине Алексеевне. Даже, куда глаза деть не знаю. Понимаю, что не заставлял её дочь рисковать своей жизнью, но всё равно вину чувствую.

— Ксюша мне всё рассказала, — она первая разрывает вязкую тишину, нарушаемую только шумом мотора. — И я понимаю её поступок. Только душа болит за мою девочку. Костя обозлён. Он сказал, что на порог её больше не пустит. Что я вырастила распутную предательницу, — Галина Алексеевна всхлипывает.

— Я успел познакомиться с Костиком, — хмурюсь, вспоминая это недоразумение. — Впечатление он оставляет отвратительное. Мне кажется, Костя никогда не любил Ксюшу. Такие люди, кроме себя вообще никого любить не способны.

— Почему вы так решили?

— Потому что он требовал родить, зная, что Ксю может умереть. Она вскользь упоминала, никогда не жаловалась, вы не подумайте. Просто у меня есть глаза, уши и анализировать я умею. Костик сделал из неё запуганную, неуверенную в себе тень. Рядом с любящим мужчиной женщина никогда не будет так выглядеть.

— Вы так ласково говорите о моей девочке, — Галина Алексеевна пристально смотрит мне в глаза. — Любите, — делает вывод.

— Люблю, — не вижу смысла отпираться. — Уже несколько месяцев прошу от мужа уйти, а она всё в семью с ним играет. Такой порядочной женщины я ещё никогда не встречал.

— А она вас? — тихо спрашивает женщина.

— Как-то обмолвилась, что влюбилась с первого взгляда, — хмыкаю. — Но потом бегала от меня, как заяц.

— Возможно, не так говорили?

Пожимаю плечами и вздыхаю.

— Думаю, Ксю просто боялась довериться.

— Ксю… — Галина Алексеевна задумчиво улыбается. — Её так только покойный отец называл.

В машине снова тишина воцаряется. Думаем, каждый о своём до самой больницы. А потом женщина готова буквально на бег сорваться, но только из меня сейчас спринтер такой себе.

— Дмитрий, что с вами? — повторяет свой вопрос Галина Алексеевна, замечая, как меня пошатывает.