Не. Прикасайся ко мне

– Для тебя всегда. – Он улыбнулся и наклонился, чтобы прижать свои холодные губы к моему лбу. Это был момент, когда его улыбка стала гримасой из моих кошмарных снов. Он снял отполированные туфли и пояс со служебным оружием. Небрежно бросил его на пол рядом с дверью, вне моей досягаемости, будто подозревал, что я не раз уже представляла, как однажды ночью схвачу оружие.

– Где ты? – спросил Алан.

– Калифорния, – ответила я, задыхаясь. Мне не хватало воздуха, а горло, казалось, опухло, как после укуса пчелы. Алан не должен был знать, где я, но он всегда имел на меня такое влияние, благодаря которому принуждал делать вещи, которые я не хотела делать.

– Значит, это правда. – Тон его голоса стал жестким. – У тебя есть друг. Лука. Нора мне о нем рассказала. Из-за него ты не приезжаешь? Не проводишь с нами Рождество…

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но смелые слова и реплики, которые приготовила в своих мечтах, я не смогла произнести. Я так крепко обхватила пальцами корпус телефона, что думала услышать треск пластика.

– Когда твоя сестра рассказала, что ты не приедешь домой на праздники, я сказал ей, что это болтовня, – продолжил Алан. – Теперь я выгляжу вруном. Сага, ты ведь этого не хочешь?

Перед глазами затанцевали черные точки, и вдруг я перестала видеть. Это было как тогда в моей комнате. Поглощенная тьмой, я могла еще слышать его голос. Он приближался, все ближе, ближе и ближе, и у меня было чувство, что стены вокруг нас сжимаются, и больше не осталось места, только он и я. Пойманная.

– Сага, черт подери! – заорал в трубку Алан.

Я вздрогнула. Мое молчание, видимо, было вполне красноречивым ответом. Я спросила себя, где мама и Нора, если он мог позволить себе так кричать дома.

– Какого черта? Ты забыла, что обещала мне? – Он понизил голос до зловещего шепота.

«Я никогда ничего не обещала тебе», – подумала я, однако не смогла произнести это вслух. Я словно оцепенела. Тело больше не принадлежало мне. Оно принадлежало Алану и моему страху. Логика и благоразумие покинули меня. Я реагировала на Алана так, как он вдалбливал мне все эти годы.

Не бороться.

Терпеть.

Не противоречить.

Молчать.

Не сомневаться.

Соглашаться.

Эти правила вошли в мою плоть и кровь, потому что если я не соблюдала их, то бывала наказана. И когда я услышала этот голос, то словно ощутила его удары и жгучую боль.

– Я ожидал, что ты сразу сядешь в самолет, – сказал Алан этим приказным тоном, который не допускал возражений. Потрогай меня! – Ты будешь праздновать Рождество со своей семьей, и я позабочусь о том, чтобы ты забыла этого Луку. Понятно?

Нет.

– Понятно? – прошипел Алан.

Я открыла рот, чтобы произнести одно это слово, которое могло спасти меня от Алана, но вместо этого с губ сорвался лишь просительный, жалобный стон.

– И не надо снова хныкать. Я в течение многих лет давал тебе крышу над головой, кормил и терпел твою чокнутую подругу Меган. А как насчет твоей мамы? Она надоела мне своими ночными жалобами, что ты не отвечаешь на ее звонки. Так себя не ведут. Итак, или ты садишься на ближайший рейс до Мэна, или я сам приеду за тобой. Твое решение. Что должен…

Я закончила разговор, прежде чем он задал вопрос. То, чего он хотел от меня в прошлом, я всегда была готова дать ему раньше или позже, чтобы удержать его подальше от Норы и чтобы защитить себя саму. Это было странно, но в определенные дни было легче закрыть глаза и вытерпеть несколько минут с Аланом, чем бороться с ним. Иногда я была слишком усталой, чтобы бороться. А иногда я не могла вынести мысль о том, что буду бороться и все равно проиграю. Тогда я без сопротивления делала то, что он требовал от меня, и внушала себе, что это не поражение, ведь я даже не защищалась.

Звонок телефона оторвал меня от мыслей. Я сморгнула слезы. На дисплее снова высветилось имя Норы. Вероятно, я медленно сходила с ума, но я вообразила, что звонок стал яростнее, а вибрация злее.

Я не боюсь.

Страх не реальный.

Черт, как могло все это так быстро выйти из-под контроля? Совсем недавно я еще была счастлива, думала о Луке и том, что он сделал для меня. А в следующее мгновение я снова превратилась в изломанное нечто. В этом состоянии я больше не ощущала себя человеком. Я не была ни взрослым, ни ребенком… К человеку не должны относиться так, как Алан относился ко мне.

Конечности зудели. Я больше не могла держаться на ногах. Я опустилась на один из кухонных стульев и попыталась обдумать случившееся и не дать страху одолеть меня. Алан не здесь. Еще не здесь. И даже если бы он приехал в Калифорнию, он не мог знать, где живет Лука.