Не. Прикасайся ко мне

Я хотела еще составить финансовый план, чтобы иметь представление о своей ситуации. Однако на улице тем временем потемнело, и, после того как я отметила в своем магазине все товары, которые в ближайшее время не подлежат доставке, мужество покинуло меня.

Я вытащила из сумки мобильный. Указание на дисплее напомнило мне о непрочитанном сообщении от мамы. Я некоторое время раздумывала, позвонить ли ей, но не решилась.

Вместо этого я открыла свой список контактов – горсточка имен – и посмотрела на номер Меган. Мне хотелось ей позвонить, чтобы она смогла меня убедить, что все будет хорошо. Но, слушая ее голос, я бы неизбежно расплакалась. Я не хотела плакать снова и положила мобильный в сумку.

Мне был нужен таймаут, чтобы собраться с силами. Я решила извлечь лучшее из моего текущего положения и воспользоваться ванной Апрель и Луки. Прошло много месяцев с тех пор, как я последний раз принимала горячую ванну.

Я взяла ноутбук и пошла в ванную комнату. Там я поставила ноут на крышку унитаза, отвернула кран и добавила в воду немного ароматической добавки Апрель. Я три раза проверила, заперта ли дверь, и разделась. Осторожно потрогала кончиками пальцев ноги воду, испускающую пар, и скользнула в ванну. Я блаженно вздохнула. Мягкая пена приятно пощипывала кожу и отвлекала от паники, которая постоянно подстерегала меня. У меня не было денег и квартиры, но были друзья, я не голодала и лежала в прекрасной ванне. Никаких причин нервничать.

Я положила голову на край ванны и на несколько минут задремала, потом вытерла руку и включила новую серию «Кимми Шмидт». Я увлеклась ее безумной жизнью, однако во время одиннадцатого эпизода услышала шум, который дал мне понять, что я уже не одна в квартире. Я нажала на паузу, но не знала, пришла ли домой Апрель или это был Лука. Я долила еще немного горячей воды, снова включила сериал и досмотрела финал сезона.

Пальцы на руках и ногах были морщинистыми, когда я выбралась из ванны. Я вытерлась и намазалась лосьоном для тела, пахнущим ванилью. За дверью я услышала два голоса: звонкий и низкий. Я оделась и пошла в гостиную, где на диване сидели и беседовали Лука и Апрель.

– Привет, – поздоровалась я.

Они мгновенно замолчали и напряженно посмотрели на меня. Это было ненормально. Что-то было не так. Во мне росло чувство неловкости, а умиротворение, которое я испытывала до этого момента, растворилось в воздухе.

– Все в порядке?

– Конечно! – ответила Апрель, правда, не очень убедительно. В ее напряженной улыбке было что-то тревожное. Апрель беспокоило, что я была в квартире одна или что взяла ее вещи?

– Нам надо поговорить с тобой.

Может ли быть приятной беседа, начатая с этой фразы? Наверное, нет.

Однако я кивнула и побрела к креслу, стараясь не показать своей неуверенности.

– Итак… – Апрель откашлялась. – Лука и я как раз говорили о твоей ситуации. – Она многозначительно посмотрела на меня, но я не издала ни звука. Что я должна была сказать? – Нам не нравится, что ты спишь в фургоне, который так легко взломать, – продолжила она. – Кто знает, что бы случилось, если бы ты была в машине, когда туда вломились.

Я сжала губы. Об этом я совсем не думала. Я, конечно, знала, на что она намекала, но я всегда чувствовала себя уверенной в фургоне. Взаперти в собственных четырех стенах из металла и далеко от него. Мысль, что кто-то может вломиться и сделать со мной то, что делал он, или хуже, не приходила мне в голову – до сих пор.

– Я могла бы купить дополнительный замок.

Апрель посмотрела на меня, и я прочитала в ее взгляде невысказанный вопрос: на какие деньги?

– Что ты предлагаешь? Я не получу студенческую ссуду на квартиру, не имея сбережений, – сказала я.

Я не говорила им, что уже перед началом семестра подавала заявления в благотворительные организации для студентов, которые предоставляют финансовую поддержку и другую помощь. Все они отклонили мои заявления. Я не была в чрезвычайной ситуации, являлась лишь наполовину сиротой и выросла у своей родной матери. А о вещах, которые он со мной делал, я ничего не рассказала, это не имело значения для получения денег. Вероятно, меня бы заставили подать жалобу, и что потом? Он – полицейский и в глазах государства честный и достойный доверия мужчина.

Он никогда не был бы осужден или, в крайнем случае, получил бы минимальное наказание. Потом он снова вышел бы на волю, и так как я нарушила бы свое обещание, то пострадать должна была Нора. Я не могла этого допустить. Я должна была молчать, по меньшей мере, пока Нора не станет совершеннолетней и не уедет в университет, чтобы он уже не мог приблизиться к ней.

– Лука и я не хотим посылать тебя в банк, – сказала Апрель и наклонилась вперед, опершись локтями о колени. – Мы хотим, чтобы ты поселилась у нас.

Я, должно быть, ослышалась.

– Чего вы хотите?

– Чтобы ты поселилась у нас, – повторила Апрель с улыбкой. – Не навсегда, а пока ты не преодолеешь все трудности и не отложишь достаточно денег на собственную квартиру или комнату. Или кровать в студенческом общежитии.

Я покачала головой:

– Я не могу это принять.

– Почему?