Не прикасайся ко мне

— Сеньор Линарес, вы в одиночестве? — кивнул юноше священник, направляясь в зал, откуда через полуоткрытую дверь доносились звуки фортепьяно.

Линарес попытался изобразить улыбку.

— А где дон Сантьяго? — спросил священник.

В этот момент появился капитан Тьяго, поцеловал священнику руку и взял у него шляпу и палку, блаженно улыбаясь.

— Идемте, идемте, — говорил отец Сальви, входя в зал в сопровождении Линареса и капитана Тьяго. — У меня хорошие новости, интересные для всех. Я получил из Манилы письма, которые подтверждают послание, переданное мне вчера сеньором Ибаррой… Таким образом, дон Сантьяго, недоразумение уладилось.

Мария-Клара, сидевшая у фортепьяно между двумя своими подругами, приподнялась, но тут же в изнеможении снова опустилась на стул. Линарес побледнел и взглянул на капитана Тьяго; тот опустил глаза.

— Этот юноша начинает мне нравиться, — продолжал священник. — Вначале я обошелся с ним сурово, он… несколько горяч по натуре, но потом он так хорошо сумел загладить свой проступок, что на него больше нельзя сердиться. Если бы не отец Дамасо…

И отец Сальви быстро взглянул на Марию-Клару; она слушала, но не сводила глаз с нот, несмотря на тайные щипки Синанг, которая таким способом выражала свою радость и, наверное, пустилась бы в пляс, если бы была одна.

— Отец Дамасо?.. — переспросил Линарес.

— Да, отец Дамасо сказал, — продолжал священник, не отрывая взора от Марии-Клары, — что… как крестный отец, он не может разрешить… Однако, я полагаю, если сеньор Ибарра вымолит у него прощение, все, без сомнения, уладится.

Мария-Клара встала, попросила извинить ее и удалилась вместе с Викторией в свою комнату.

— А если отец Дамасо его не простит? — спросил тихо капитан Тьяго.

— Тогда… Мария-Клара сама решит… ведь отец Дамасо ее отец… духовный; но я думаю, что они договорятся.

В эту минуту послышались шаги, и вошел Ибарра в сопровождении тетушки Исабель; его приход произвел на присутствующих весьма различное впечатление. Юноша приветливо поздоровался с капитаном Тьяго, не знавшим, смеяться ему или плакать, и низко поклонился Линаресу. Отец Сальви поднялся со своего места и с таким благоволением протянул ему руку, что Ибарра не мог скрыть изумления.

— Не удивляйтесь, — сказал отец Сальви, — я только что хвалил вас.

Ибарра поблагодарил и подошел к Синанг.

— Где ты прятался весь день? — защебетала она. — Мы все гадали: куда задевалась эта душа, прошедшая через чистилище? И каждая из нас кое-что сказала на твой счет.

— Можно узнать что?

— Нет, это секрет, но я уж тебе скажу, только на ухо. А сейчас говори, где ты был, чтобы мы знали, кто из нас угадал.

— Нет, это тоже секрет, но я тебе шепну на ушко, если эти сеньоры позволят.

— Да, конечно, конечно! Что за церемонии! — сказал отец Сальви.

Синанг потащила Крисостомо в другой конец зала; она была в восторге, что с ней поделятся тайной.

— Скажи мне, дружочек, — спросил Ибарра, — Мария сердится на меня?

— Я не знаю, но она говорит, что лучше бы ты ее забыл, и при этом плачет. Капитан Тьяго хочет, чтобы она вышла замуж за того сеньора, отец Дамасо — тоже, а она не говорит ни да, ни нет. Сегодня утром, когда мы толковали про тебя и я сказала: «А вдруг он влюбился в другую и пошел к ней?» — она ответила: «Ну и пусть!» — и заплакала.

Ибарра помрачнел.

— Скажи Марии, что я хочу поговорить с ней наедине.

— Наедине? — спросила Синанг, нахмурив брови и взглянув на него.

— Нет, но совсем наедине, но чтоб не было вон того…

— Это трудно сделать, но ты не беспокойся, я ей передам.

— А когда я получу ответ?

— Завтра, приходи пораньше. Мария не любит оставаться одна, мы всегда с ней; одну ночь Виктория, а другую — я; завтра моя очередь. Но, послушай, а где же тайна? Главного ты ведь еще не сказал!

— Верно! Я был в селении Лос Баньос; хочу заняться кокосовыми орехами и думаю построить фабрику, а твой отец будет моим компаньоном.

— И больше ничего? Ну уж и тайна! — громко воскликнула Синанг тоном обманутого ростовщика. — А я — то думала…

— Тише! Я не разрешаю тебе разглашать секрет!

— Очень надо! — ответила Синанг, сморщив нос. — Было бы что-нибудь поважнее, я бы рассказала подругам, а то кокосы! Скупать кокосы! Кокосы! Кому нужны кокосы?

И она помчалась разыскивать приятельниц.

Минутой позже Ибарра откланялся, видя, что компания совсем расстроилась; капитан Тьяго сидел с кисло-сладкой улыбкой на лице, Линарес молча глядел на других, священник с напускной веселостью пытался говорить о всяких пустяках. Ни одна из девушек больше не показывалась.

LII. Карты и тени

Тучи скрыли луну; холодный ветер, предвестник наступающего декабря, гнал сухие листья и поднимал пыль на узкой тропке, что вела на кладбище.

Три тени шептались у кладбищенских ворот.

— Ты говорил с Элиасом? — спросил один голос.

— Нет, ты же знаешь, он очень скрытный и осторожный, но, наверное, будет заодно с нами, ведь дон Крисостомо спас ему жизнь.

— Поэтому и я пошел на такое, — сказал первый голос. — Дон Крисостомо помог мне определить жену к лекарю в Маниле. Я теперь займусь монастырем и сведу счеты со священником.