Не про бег

Как в аптеке. На часы не смотрю, ориентируюсь по ощущениям, темпу, который контролирует мозжечок. Мы выстроились в узкую непрерывную, тянущуюся до горизонта полоску людей. Небоскребы вокруг по-прежнему портят сигнал GPS. Проще бежать в этом ручье, заряжаясь его энергией. Я сильнее чувствую струнку в задней части бедра. Она заметно жжет, но на скорость не влияет. Появились неприятные ощущения в крестце, как будто ахилловы сухожилия, проходя через всю ногу, крепятся к заднице и дергают позвоночник. Каждый вынос ноги вперед, каждое касание стопой земли отдаются в спине. Ничего критичного пока нет. Пью воду. Теперь на восстановление нужно шагов пятнадцать. У меня на руке браслет с графиком бега. Напротив миль – время. На первой миле я должен быть через 6:18, на пятой через 31:28, на десятой через 1:02:56. Проблема в том, что я не вижу этих цифр. На улице темно от дождя, цифры мелкие, глаза плохие. Снимаю браслет.

В 1861 году пятьсот рабочих выкопали ямы под одним из самых высоких зданий в городе – отелем Tremont House. В ямы положили толстые бревна, на них поставили тысячи домкратов. По команде инженера рабочие синхронно провернули ручки резьбовых домкратов. Руководил подъемом инженер Джордж Пульман, который скоро начнет строить фешенебельные железнодорожные вагоны. Пульман дул в свисток, рабочие крутили рукоятки, домкраты высовывали шеи… Постояльцы гостиниц сидели в холлах и ресторанах, горничные подметали ковры, в номера доставлялось шампанское, а кассиры, что самое главное, непрерывно принимали деньги. Бизнес в момент подъема гостиницы не останавливался ни на минуту.

Ем гель. Соленая томатная паста Squeezy мягко проскакивает в желудок. Запиваю двумя большими глотками воды. Вода смывает гель, он не задерживается в пустом желудке и сразу оказывается в тонком кишечнике. Боль пришла не сразу. Кишечник скрутило спазмом и отпустило, потом еще раз, потом скрутило и больше не отпускало. Ощущение – будто внутри живота, поперек, слева направо застряла лыжная палка. Хорошо, что утром я проснулся пораньше, запустил организм и сходил в туалет. На трассе тоже есть туалеты, но там можно будет попрощаться с личным рекордом.

Некоторые здания казались руководителям города устаревшими, нарушающими стройную картину центра растущего вверх Чикаго. Можно было покрасить фасады, но временные решения теперь уже никого не устраивали. Здания ставили на катки и вывозили из центра. Покупатели заходили в магазины в одном месте, а выходили с покупками в другом.

15 км. 58:15, 3:53 мин/км

Открылся какой-то краник, и тупая усталость, как застоявшаяся вода, начала просачиваться в ноги. Усталость имеет массу. Организм прогрелся, включился в работу. Больше ни задняя поверхность, ни связки около коленок, ни крестец не чувствуются. Может, они и болят, но на фоне подступающей усталости боль эта не ощущается. Рядом бежит парень: «Привет, Россия, я из Белоруссии». Протягиваю парню браслет: «Какое время должно быть на десятой миле?» Мы на двадцать четыре секунды опережаем график. Я не буду тормозить.

К концу XIX века город стал прекрасным: высокие здания, красивые набережные, богатые горожане, современная канализация… Большой город – много отходов. Они попадают в реку, из нее в озеро Мичиган, а из озера в водопровод. Водозабор был тут же, у самого берега. Временным решением была бы закупка воды за городом с доставкой водовозами или сложная система фильтров. Все это, конечно, делали. Радикальное решение опять нашел Сильвестр Чесбро. Он построил огромный тоннель, забирающий чистую воду в двух милях от берега.

Подготовку к марафону в Чикаго мы вели от скорости. Я бегал быстрые короткие интервалы, быстрые отрезки по три и пять километров, пробежал две десятки на соревнованиях, установил личный рекорд на полумарафоне. Быстрые – от 3:10 до 3:40 на километр. На скорости 3:53 я чувствовал себя очень уверенно. Лыжная палка в животе продолжала ерзать, она стала короче и медленно опускалась. Боль то становилась яркой, то затухала, растекаясь по всему животу. А вот нога больше не беспокоила, струнка остыла, превратившись в порванную леску.

Говорят, общая физическая подготовка уменьшает риск травм. Я не работаю в зале и давно бегаю без травм. Многие из тех, с кем я разговариваю после гонок, ходили в зал, чтобы избежать травм, и пропустили часть цикла из-за травмы. «После» – не значит «потому что», это я помню.

Разминка накануне закончилась, я забежал в холл гостиницы и достал телефон. Посчитал. Дед обещал 6:30 – это шесть с половиной минут на милю, или два часа пятьдесят минут на марафон. Дед, ты колдун. Как ты можешь по скорости одного интервала на разминке вычислить ожидаемое время на марафоне? Ладно, дед, ты гениальный предсказатель, но не каркай. Два пятьдесят мне было нужно три года назад в Нью-Йорке. С тех пор я пробежал больше десяти тысяч километров и хотел бы закончить марафон слегка быстрее.