Не про заек

Нападение, насилие, поруганная честь... Повторяющиеся в каком-то диком танго моей непонятной никому жизни. Так что мне какие-то засранцы, чёрные глупые подростки со спальных районов, которые только и смогли, что отнять у меня полупустой рюкзак и убежать в ночь...»

* * *

«После того нападения всё как-то пошло наперекосяк. Мне нужно было уезжать из своего домика в Эланкуре, потому как это была, конечно, не жизнь.

Вставала в семь или раньше. Старалась бесшумно спуститься на первый этаж дома (о, он заслуживает отдельного описания!) в кухню и туалет. Весь завтрак и умывание-одевание расписаны по минутам, иначе не успеть на автобус. Ехать с пересадкой. В итоге поездка занимала почти целый час. И это всего восемь километров, если по прямой! Нередко успевала до девяти и (самый милый момент дня) шла с термосом на “лебединый канал”. Ряска, жёлтые ирисы, птичьи гнёзда и силуэт старого замка сквозь туман. Зимой — рассветное небо, лошади на заиндевевшей траве и пар от дыхания и горячего чая с имбирём. Термос никогда не остывал. Без этого пойла в холоднючем магазине было не выжить. Когда после работы приезжала домой — сразу заваривала новую порцию и дула её до засыпания.

А добираться нужно было опять двумя автобусами и переходом через те самые районы. Если не успеешь на один из автобусов, весь маршрут передвигается на полчаса. Это если в “нормальные” дни недели. А если в субботу-воскресенье, то вообще... Ну, “про караул” я уже написала. А из приятного было — пройтись утром воскресенья, когда все ещё спят, через пустой парк.

190

НЕ ПРО ЗАЕК

 

Спортивной бодрой походочкой, разгоняя с аллеи, той самой, каштановой, готовящихся к драке котов. И прыгнув, наконец, в редкий воскресный автобус, устроиться поудобнее и читать до самой остановки “Церковь” в Монплезире. А там в поле мои лошади, канал, липы, а напротив церкви — наш магазинчик...»

 

Домик в Эланкуре

«Вы спрашивали про домик. А дом большой, двухэтажный, на трёх хозяев (то есть квартиросъемщиков). Мне повезло туда вселиться, так как хозяин дома не слишком докапывался до моих финансовых документов (ну, вы знаете как с этим тут строго и сложно).

Аж два сада: один перед домом, другой — позади. Гараж (!), где я наконец складировала все свои картины. Газовое отопление, паркет и обжитую уютную кухню и хвалить не требуется.

Вот не очень повезло с соседями. Девушка смурная, вечно шугается, как мышь, необщительная, да ещё и как выяснилось в последствии — грязнуля и к тому же жадина. Её толстый полосатый кот был ей под стать! (Не то что мой любимый Ричи — полусфинкс с огромными ушами и синими глазами, умищем как у человека, и наглыми иногда выпадами, но это уж можно отнести к воспитанию от его хозяев из Монплезира.)

А парень-сосед — огромный широкоплечий лысый красавец, типичный щедрый на жесты, слова и угощения француз. Но и ведущий себя, как петух в курятнике: считал себя в доме за главного, вечно давал указания и придирался к “неубранной” кухне, оставлял “список дел” на холодильнике и занимал своим большим телом не только свой кожаный диван, но и всю гостиную.

191

Галина Хериссон

 

Себастьян смотрел на большом экране футбол или тупые сериалы, резался в видеоигры с партнёрами по интернету и нередко зазывал друзей заняться всем этим вместе, покурив при этом (тут все курят) хорошей южной травы... Подружка его мне очень нравилась. Спокойная высокая красавица. Я им даже одну картину подарила, когда уезжала. Приличную — абстрактную. А то мои “ню” он просил снимать со стен, когда приглашал на обед своё провинциальное семейство.

Я очень любила наш сад. Особенно две огромные сирени. К счастью, моё окно как раз выходило во внутренний дворик, где я ещё и рассадила свои розы, пионы, ландыши, клубнику, кабачки, тыквы (семечки с прошлогоднего Хэллоуина!) и даже картофель! А сосед, считая своей святой обязанностью стричь газон, нещадно срезал едва пробивающиеся листки ландышей. И паче — поливал “сорняки” гербицидами и срубал налысо ветки глицинии, обвивающие гараж, зато лелеял свои помидоры и три вида мяты для мохито. При этом он очень любил выпячивать свою могучую грудь и хвастать: “Ах, какой я молодец! Как я забочусь о саде, о чистоте дома и о вас, мои курочки!” Типичный галльский петух.

В остальном был он очень мил и открыт, и мы общались с ним за бокалом вина, угощали друг друга супами и пирогами. Хотя временами собачились...

Иногда, довольно редко, он подвозил меня на машине, предлагал съездить вместе за покупками в торговый центр, в который без машины —никак. Но это было скорее данью французской вежливости. В его выходные я работала, а в свои — ездила куда-нибудь. Продуктами закупалась урывками, как правило, возвращаясь из Парижа, с электрички.»

 

192