Не проси ее петь о любви

Пригладив волосы, друид направился прямо к ней, спрятав подарок в сумку.

– Илви, какая встреча! – радостно окликнул ее Шегорн, подойдя со спины.

Волшебница вздрогнула, на мгновение замерла, втянув голову в плечи, и друид подумал, что так она совсем зашуганной станет.

– Доброго дня, Шегорн, – безрадостно поприветствовала его девушка и обернулась.

– Я не ожидал, что встречу тебя так рано. Впрочем, у меня даже в такой ситуации кое-что есть. Ты ведь примешь от меня скромный дар? – с надеждой спросил Шегорн.

– Подарок? А не… слишком ли это рано? Мы знакомы меньше суток. Это так смущает!

Илавин выглядела удивленной, ошарашенной, но довольной. Шегорн улыбнулся ей со всем возможным обаянием.

– Надеюсь, наша… – он запнулся, старательно подбирая слова. Не хотелось пугать, быть слишком напористым, но и выглядеть мямлей тоже было не с руки. – Надеюсь, наша дружба будет долгой. Поэтому, пожалуйста, прими этот скромный дар.

Не дожидаясь ответа, он раскрыл сумку и достал оттуда кактус.

– Что это? – удивленно спросила девушка, двумя пальцами беря горшок.

– О, это мой эксперимент. Вывел специально для тебя, Илви. Кактум!

– Ты хотел сказать кактус? – уточнила волшебница, скептически оглядывая на первый взгляд самый обыкновенный кактус.

– Нет, именно кактум. Это новый вид. Как и все новые виды, не размножается, так что он уникален. Должен цвести розочками и орхидеями и приносить радость. Надеюсь, скоро распустится. Не смотри на него так, я его всю ночь делал, он совсем маленький, – друид улыбнулся, чуть приукрасив действительность. На эксперименты по созданию этого чуда у него ушло больше двух месяцев, и он был горд, что кактум выглядит именно как кактус.

– Спасибо. Я тоже надеюсь, что твой подарок будет приносить радость в мои будни, – улыбнулась Илавин, ставя подарок на бортик фонтана.

– Вот и ладушки. А теперь я побежал по делам, – поспешил ретироваться друид, делая шаг назад и под нос напевая заклинание незаметности.

“Очень вовремя!” – похвалил сам себя Шегорн, заметив вдалеке друга. Скрывшись в ближайшем переулке, он попробовал подумать об Илавин, но вместо нее в мыслях все так же появлялась рысь. Друид мысленно заскулил, зажмурившись и закрывая ладонями уши. Ему мерещился шум леса, пение птиц и едва слышные шаги мягких лап.

– К Сизому все! – ругнулся друид и уныло поплелся в общежитие.

Шегорн надеялся, что жуткое наваждение уйдет, окажется чьей-то жестокой шуткой, заклинанием, которое вот-вот развеется. Прижавшись спиной к двери комнаты, он даже пропел анализирующее заклинание, но не увидел ничего, никаких следов, которые могли быть признаками воздействия извне.

“Ну и как это понимать? Что это вообще такое, Десятеро? Не хватало мне еще славы кошколюба!” – раздраженно подумал друид, открывая нараспашку небольшое окошко.

Порыв ветра тут же ворвался в комнату, потрепал Шена по коротким рыжим волосам, приободрил. Вздохнув, Шегорн с ленцой потянулся к пуговицам рубашки и начал раздеваться. Лес манил, не оставляя даже призрачной надежды на спасение от наваждения. Сложив одежду на стул, друид подошел к окну и пропел заклинание. Последние его звуки превратились в недовольное клекотание.

Расправив крылья, обратившийся соколом друид подпрыгнул вверх, уселся на подоконник. Бросив короткий взгляд на комнату, Шегорн подумал, что стоило бы, пожалуй, закрыть дверь. Но что не сделано, то не сделано, и тут уже ничего не попишешь. Спрыгнув с подоконника в бездну карьера, сокол несколько секунд камнем летел вниз, а потом распахнул крылья и полавировал в сторону леса.

“Все же мозги тебе эта рысь знатно отбивает, Шен. Надо было поздороваться с Ранни и поговорить. Похоже на воздействие, его матушка, может быть, увидела бы. А так к Горин Жерро лучше не подходить. Сожрет”, – рассеянно думал друид, нежась в потоках по-летнему теплого воздуха.

Клекот сбоку заставил его на мгновение замедлить полет. Бросив взгляд в сторону, Шегорн увидел гиппогрифа, уносящего двух всадников вдаль.

“А ты времени не теряешь, да, Ран? Покоряешь свою строптивую… Помнится, ты раньше никого на спину Аркольду не сажал”, – мимоходом подумал Шен, садясь на лапку раскидистой ели.

Сердце друида екнуло. Он чувствовал, что, с одной стороны, делает все неправильно, ходит по лезвию ножа над бурлящим озером лавы, но, с другой стороны, на сердце становилось тепло от одной мысли о лесной кошке. Настолько тепло и хорошо, что противиться этому притяжению больше не было сил.

“Вот поймаешь ее, Шен, притащишь отцу, и скажешь, что кошка твоя жена. Вот смеху-то будет!” – обреченно подумал друид, плавно спускаясь к земле. В лесу было прохладно, дурманяще пахло травами и свободой. Сокол заклекотал тоскливо и обреченно.

По телу прокатилась неприятная волна дрожи и боли, сродни той, что знакома каждому человеку, расшатывавшему молочный зуб. Сокол превратился в рысь, которая недовольно тряхнула головой и осторожно пошла вперед.