Не проси ее петь о любви

Чуткий нос тут же уловил манящий запах другой дикой кошки, Шен с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на бег. Он всеми силами сопротивлялся мнимому наваждению, не желая превращаться в животное, ведомое лишь инстинктами. Где-то глубоко внутри у него был интерес исследователя, который пытается разгадать непостижимую тайну, но его затмевало влечение к дикой рыси.

Промяукав жалобное заклинание, друид навесил на себя отводящий взгляд покров и продолжил красться вперед. Лес вокруг был подернут серой дымкой, так заклинание реагировало на нечеловеческий голос, но Шен радовался тому, что научился его сотворять и в облике зверя. Полезный навык, считавшийся даже у профессорского состава одним из сложнейших. Друидов, способных на такие фокусы, можно было по пальцам пересчитать, их любила прибирать себе Всеукрывающая Длань. А в планы Шегорна не входила государственная служба. И он старательно делал вид, что представляет из себя сферического друида в вакууме, а никак не подающего надежды специалиста.

Добравшись до оврага, облюбованного рысью для сна, друид шумно втянул носом воздух, немного походил кругами и взял след. Тщательно выбирая место, куда поставить лапу, он шел вперед, не наступая на ломкие веточки и скользкие камушки, чтобы не дай Десятеро его не заметили.

Путь оказался недолгим, Шегорн затаился в кустах, с теплом в сердце рассматривая лесную красавицу, лакающую воду из небольшого озерца, которое питал звонко журчащий ручеек. Напившись, рысь попереминалась с лапы на лапу, отошла в сторону и улеглась на мягкий мох. В сердце друида снова защемило, он даже подумал, что ее хочется обнять и укрыть. Помотав мордой из стороны в сторону, он понаблюдал еще несколько минут и стал пятиться. Его лесная рысь уснула, лучше уйти, а то звери, чей отдых нарушаешь, могут быть непредсказуемыми.

Отойдя на пару сотен шагов, Шегорн сорвался на бег. До опушки он домчался быстро, но ветер не унес из его сознания воспоминаний. Выбежав в травы, друид пронзительно замяукал, на ходу обращаясь соколом, который взмыл в воздух и принялся закладывать опасные виражи. Шен камнем падал с высоты, раскрывая крылья почти у самой земли, изворачивался в воздухе и так и эдак, но опасный полет, бывший когда-то развлечением, не приносил облегчения.

Шегорн изматывал себя, сознательно пропуская обед и ужин, лишь бы почувствовать усталость и провалиться в сон без сновидений.

Когда на небо пришел Белый сонтум, сокол, почти полностью лишившийся сил, вернулся в академию. Город вокруг утопал в огнях магических светильников, словно Сонтум и не прятался за горизонтом, а вот в общежитии было темно. Сокол влетел в распахнутое окно и рухнул на постель, проклекотав что-то из последних сил.

Друид зевнул, заполз под одеяло и улыбнулся. Стоило ему закрыть глаза, как мир утянуло в воронку темноты и спокойствия, и даже голод не был тем якорем, который способен удержать сознание в реальности.

Хвост семнадцатый. Лесная рысь

Глава 18

Раульфан чувствовал, что разговор не клеится, что каждое его слово Илавин Аварро воспринимает не то что в штыки, а как личное оскорбление. Отчасти это повергало в уныние, ведь если ты делаешь что-то, а результата не видно, то и продолжать дальше не хочется. Но Раульфан был упрямцем каких поискать и твердо вознамерился если уж не покорить сердце гордячки, то как минимум стать ее другом. По правде говоря, он вообще не любил вражду, интриги и склоки, предпочитая худой мир доброй ссоре. Вот только ссору можно создать единолично, а для мира нужно как минимум два человека.

– Лави, щита хватит часа на три. Прости, вписать его в твой кристалл, как я это сделал со своим, я не могу. Когда полетим назад, напомни мне, сотворю еще один, – будничным тоном попросил Раульфан, краем глаза поглядывая на жену.

Во время пения заклинания та стояла, словно мраморное изваяние, ни бровью не повела, ни дыхание у нее не сбилось. Это больно ударило по самолюбию Раульфана, который привык к тому, что его голосом как минимум наслаждаются, а то и восхищаются.

– Хорошо, я напомню, – сухо ответила Илви, старательно скрывая дрожь.

Она сама не могла понять, холодно ей или страшно, или и то и другое одновременно. Озеро казалось ей жутким отголоском сказок, который по прихоти Десяти вдруг угодил в мир смертных. Хотелось вскочить на спину Аркольду, вцепиться в перья и улететь подальше. Можно даже Раульфана бросить тут на откуп ледяной воде.

– Не бойся, Лави. Я не слышал, чтобы озеро причиняло зло тем, кто не смотрит в его воды, – усмехнулся Раульфан, по-своему истолковав ее стучащие друг о друга зубы.

– А что, если оттуда вырвется какая-нибудь жуткая тварь? Из того портала? – с вызовом спросила Илавин, приосанившись.

– То я защищу тебя от нее. Это не проблема, Лави. Впрочем, мы подзадержались, да и Аркольд уже заскучал. Как насчет того, чтобы снова взмыть в небо? Думаю, сейчас тебе полет понравится куда больше.