Не проскочи мимо! Два кусочечка колбаски… Стоянка поезда одна минута

– Di cosa si tratta?⁵– не выдержал Люка, от волнения перейдя на итальянский.

– Это когда дерево начинается не прямо у земли, а корни его так высоко торчат, что не только человек там уместится, а можно внутри целую палатку поставить… Коряво объясняю, это видеть надо. Эх, не додумался у Маринки фотографии попросить. И виды красивые, а ещё нерпы – тоже эндемики, между прочим, поездка по КБЖД и водный поход на рафтах по порогам…

– Слушай, давай выйдем, покурим… Ты что творишь, Серега, он же меня потом станет на Байкал тянуть. Деревья, понимаешь, «ходульные», от омуля слюнки текут, нерпы, рафты, КБЖ какое-то, я сам таких слов не знаю. Ещё не хватало, чтоб я с рюкзаком за плечами по бездорожью таскался, кончай тут живописанием заниматься, хорошо, что хоть фотки не показал

– Поздно, Володька, смотри, по-моему, Люка уже сам в интернете всё нашел.

– Вот засада, ещё одна сияющая физиономия.

– Да, ладно, не парься, может, забудет.

– Ага, как же, забудет, у него в тетрадочке всё записано. Ладно, пойдем. Вот навязался на мою голову…

⁵ – А это что?

18

«А в ночь перед нашим отъездом из бухты, погода резко испортилась, как будто и не валялись вчера под солнышком на ласковом песочке в купальниках. Проснулись мы от сильного ветра, трепавшего наши палатки. Небо было сплошь затянуто тучами, а Байкал бил берег такими волнами, какое тут озеро?! – суровое северное разгневанное море. Но наши шерпы уверили нас, что мы успеем проскочить основной накал стихии на судне на воздушной подушке. И, правда, потрепало нас немножко, но мы почти без опоздания прибыли в Листвянку.

А там мы увидели живых нерп. Это такое трогательное существо с умилительнейшей мордашкой и круглыми глазищами на пол-лица. Их так мало осталось, не представляю, как можно было в них стрелять.

А дальше нас ожидал проезд по кусочку Кругобайкальской железной дороги. Ничего, кстати, особенного, кроме тарелки густого горячего борща за общим столом каждого вагона (представляете, весь поезд одновременно обедает), так как все два дня переезда до следующего этапа нашего похода не переставая лил дождь. Зато подружке удалось сделать редкий снимок очень красивой молнии! После чего она опять сказала, что дальше ничего интересного, уж,

точно, не будет.

Палатки в ночь перед водным походом ставили под дождем, кое-как согрелись. «И ты что же, не будешь опять у меня спрашивать в чем «прелесть» похода?» «А вот и не буду! Как сформулировать не знаю, но я бы опять заново всё с удовольствием прошла» «Косметику свою хочешь под кустиками подобрать?» «Вот злыдня, ладно насмехаться, просто всё самое интересное закончилось, и я боюсь порогов» «Да уж, настращали нас шерпы своими рассказами у костра. Только вряд ли это правда – не продавали бы путевки всем подряд, если пороги такой уж высокой сложности. Я больше переживаю, как нам это сфотографировать». «Да ты что, какие уж тут фотографии, быть бы живу…»

«Что ж там бояться-то было? – утром на нас такое количество экипировки одели, что я себя ощущала неповоротливым пингвином. Конечно, оказаться в холодной воде, а потом представлять себя сплавляемым бревном, не очень хотелось» «Да ну, пороги называется, мы с Антохой разочаровались. Первый вообще не заметили, если бы проводники не сказали».

«А нам с подружкой понравилось, тем более, что погода наладилась. После стоянки на перекус подружка уже не цеплялась судорожно за веревку рафта, а вспомнила, наконец, о своей миссии фотографа. Когда окончательно пристали к берегу – чуть не расплакалась, так хотелось, чтобы поход не заканчивался».

«А закончился тур в Иркутске, где все, конечно, побежали на рынок покупать омуля домашним в подарок»

И тут Сашка с торжественным видом достал из-под стола приличный деревянный бочонок и водрузил на стол:

– А это вам!

– Боже мой, неужели омуль?! – запричитала Маринка, – Как вы его довезли – нормально? Я такой же домашним купила, а он у меня в такси, когда в аэропорт ехали, вдруг потёк. И мне пришлось суматошно бегать по магазинам аэропорта, искать, чем бы его залатать. В конце концов, догадалась залепить жвачкой. Ещё целый час полета ощущала себя жвачной коровой, пока течь не прекратилась совсем, благо, что весь самолет пах рыбой и поэтому было хоть не так стыдно. А как у вас сейчас дела с Антоном?

– А Антоха ушёл в поход по Карелии. Как только вернулись домой, он часами из интернета не вылезал, нашел компанию любителей-водников.

– Лучше я буду переживать, как он там сейчас пороги преодолевает, чем смотреть по утрам на его бледно-синюшное лицо и принюхиваться к тому, что пил, что курил или ещё чего хуже.

19

– Похоже, они нас с Вами парой считают, – сказала Маринка, кивая на бочонок.

– А мы опять на «Вы»?

– Извини, всё время путаюсь. Что мы с ним делать будем?

– Отвезем к тебе домой. Выделишь мне пару рыбешек на пробу, а если по пробкам постоим, может в меня сразу и бутерброд с омулем поместится.

– Тогда надо по дороге черного хлебушка купить.