Не проспи любовь

– Хорошо, – говорит он. – Как-то раз сидит один маленький мальчик на полу в гостиной и играет в машинки. Врррум! – Макс воодушевленно рычит, как автомобиль. – Он запускает одну машинку по ковру, но та уезжает слишком далеко, за диван. И вдруг катится обратно. Маленький мальчик с удивлением заглядывает за диван и видит девочку примерно его возраста с очень забавной стрижкой под горшок. Девочка строит гигантский замок из конструктора «Лего». Она спрашивает, не хочет ли он с ней поиграть, а потом кладет одну из деталек в рот и сообщает, что конструктор шоколадный, если мальчик вдруг проголодается. – Макс делает паузу и продолжает заметно нежнее: – Мальчик в жизни не был так счастлив. Они строят самый невероятный из шоколадных замков, с драконами, солдатами и крепостным рвом, в котором течет молоко. А потом ложатся бок о бок и засыпают. Мальчик просыпается у себя в гостиной, и хотя в ней уже нет ни замка, ни девочки, он все равно чувствует себя невероятно счастливым. И знает, что будут и новые встречи.

– Это была я? – спрашиваю я, зевая.

– Да, ты, – говорит Макс хрипловатым голосом. – В нашу первую встречу.

– Хорошая история, – вздыхаю я.

– Скоро увидимся, Элис, – бормочет Макс.

– Скоро увидимся, – отзываюсь я. И засыпаю мирным сном.

11 октября

– Так что ты скажешь о «Ноктюрне»? – спрашивает Изабелла Стюарт Гарднер. Мы сидим у нее в ванной лицом друг к другу прямо в одежде и пьем шоколадный коктейль.

– В жизни не видела картины прекраснее, – говорю я, проглотив мороженое и очень стараясь не запачкать сиреневое платье. На Изабелле же платье из темно-зеленого бархата.

– Я очень рада, что ты так думаешь, – говорит она.

– Я тоже, – добавляет Эммет Льюис. Он сидит в углу в оранжевом кресле, на нем модный синий костюм, он листает книгу под названием «Твид, Твид, Еще Больше Твида!».

– Пойдем, – говорит Изабелла, выбираясь из ванной, и протягивает мне руку. – Хочу тебе показать мое последнее приобретение.

Приподняв полы платьев, чтобы не упасть, мы на цыпочках спускаемся по лестнице на третий этаж музея ее имени, но, когда доходим до последней ступеньки, я понимаю, что мы снова в Мете, в зале импрессионизма.

– Прелестно, правда? – спрашивает Изабелла, показывая на картину, где изображено ярко-зеленое поле и фиолетовый воздушный шар, привязанный тросом к земле. – Только получили.

– Восхитительно, – говорю я.

В картине и правда есть что-то необычное, но я не могу точно сказать что. Цвета и детали совсем как настоящие.

– Тронь ее, – предлагает Изабелла.

– А можно? – медлю я. – Вроде правилами музея это запрещено.

– Элис, правила тут придумываю я, – говорит Изабелла. – Я настаиваю. Иначе ты не увидишь всей картины.

Прикусив губу, я вытягиваю руку, чтобы коснуться картины, и вдруг оказываюсь внутри нее. И рука, которую я вытянула, касается щеки Макса, стоящего в корзине воздушного шара.

– Хочешь прокатиться? – спрашивает он с приглашающей улыбкой.

– Хочу, – говорю я, подаю ему руку и перелезаю через стенку корзины.

– Лилиан, не поможете нам? – спрашивает Макс.

Лилиан появляется с огромной парой золотых ножниц в руке и с легкостью перерезает веревку.