Не просто рассказы

Кот ещё минуту раздумывал, что бы сделать: убраться на чердак или потерпеть и остаться тут, на солнышке. Подниматься на крышу было далеко и лень — скамейка уютнее. Чтобы отвоевать тишину и покой, стоит поторговаться. Да и душу, оно конечно, излить не мешает — слушатель попался вполне благодарный.

— Я тебе объясню, почему мне говорить надоело, а ты от меня отстанешь, лады?

Колька обрадовался, даже поёжился от удовольствия и забрался на скамью с ногами:

— Ага! Расскажи.

— Ну, гляди, — Васька аккуратно вытер усы. — К примеру, намедни сижу вон там, возле газона, умываюсь. Дворник наш, дядя Федя, дорожку метёт. И как-то не очень мне его усердие понравилось. Гляжу — метёт из рук вон плохо! Ты видал, как он метёт?

— А как?

— Ка-а-к! — передразнил кот. — Жулики так метут. Шик-шик. Шик-шик. Да мышь, и та лучше скребётся. Метёлочкой своей едва-едва, по чуть-чуть загребает, а мусор весь в траве остаётся. Разве так метут нормальные-то дворники?!

— А ты чего?

— Чего я! Возмутился конечно. Я человек… фу ты, — кот! — прямой, взял да объяснил ему, как надо. Эй, кричу, шире замахивайся, Федя! Не жалей силёнок. Мети тщательней, а не сачкуй. Зарплатку-то, поди, тебе не за «шик-шик» выдают?

— А он? — Колька шмыгнул носом и с интересом потёр ладони.

— Супостат. Кипятку ему в штаны. Нет чтоб слушать правильное слово, — нет! — взял да кинулся на меня с этой самой метлой. Еле ноги унёс. Не знаю, может он и вовсе человеческого языка не понимает? Говоришь ему, говоришь… А толку! Кот с обидой покосился на воробья и дёрнул правый ус.

Колька клянчил дальше:

— А ещё с кем-нибудь говорил?

— Было. Залез на той неделе в беседку вечером. Там дядя Петя, дядя Серёжа… ну, ты знаешь. Сидят кружком, «козла» забивают. Я за дядю Васю — тёзка всё же — болеть начал. Думал помочь. А, гляжу, вообще играть не умеет. Пропустить бы ход — лепит сдуру, схитрить бы малость — не догадывается. Короче, вообще игры не чует. Стук да стук доминошками без всякого смысла.

Васька разволновался.

— Ни ума, ни азарта, честное слово. Я глядел, глядел, потом не удержался, подсказывать начал. У него на руках два дуплета, а этот неумеха в «базар» лезет. Вообще не следит за костями! Трёшку, шепчу ему, выкладывай трёшечку… А он только по сторонам оглядывается, как будто ищет кого-то… и зыркает, зыркает. Ну, бестолковый, одно слово.

— Может он тебя высматривал?

— А зачем на меня смотреть?! Говорят, как ходить, так не оглядывайся — слушай! — и ходи. Нет своего ума — чужим пользуйся. Ну, в конце концов шикарный дубль на «шестёрке» и профукал. Дурилка картонный. Ему под стол лезть да петухом кукарекать, а этот горемыка все по сторонам озирается. В итоге я плюнул и ушёл. Только зря время потерял. Вот, Колька-неуч, и скажи мне, стоит после этого с вами, людьми, по-человечьи говорить?

Паренёк пожал плечами:

— Да-а, не знаю.

— А я знаю. Никакого толку! — отрезал кот и покосился себе на спину. — А ну глянь, что там у меня?

Колька заботливо оглядел спину кота.

— Опилки.

— Будь другом, скинь!

Парень аккуратно снял с шерсти мелкую стружку. Васька глянул на мусор и сразу встрепенулся.

— Во! В подвале нацеплял, — и тут уж его буквально понесло. Кот затараторил возбуждённо, с придыханием: — Это я, глупый, за сантехником увязался. Имечко у него, слыхал, — Афанасий. Головотя-я-яп, каких свет не видывал! Ему ЖЭК разум обещал, да забыл про обещанное. Водопровод в подвале чинил, представь. Труба — полный швах! — давно менять пора, ржавая, как моя жизнь, а этот хлопец в дырку чинарик сунул и тряпкой замотал. Чему их, балбесов, учат? Я ему в ухо кричу, типа: «Ты чо творишь, вредитель?! Кто так трубы казённые чинит?! Хомут бы трёхдюймовый надо, да на уплотнителе, по доброму-то». А он, вместо того, чтоб слушать, подпрыгнул, как ошпаренный, башкой о перекладину — бам-с! — и ка-а-к швырнёт в меня разводным ключом. Снайпер! И выскочил. Да не в дверь, а в отдушину, куда даже я пролезаю только натощак.

— Ого!

— Да. Не поладили мы. А воды теперь в доме не дождётесь… это факт.

Колька поглядел на кота с тайным испугом. И про себя подумал: «Во грамотный! На директора школы похож. Всё проверяет да проверяет. Всем указывает…» Но вслух спросил:

— А чего ты с бабками не поделил? Кузьминична вон, из второго подъезда, неделю во двор не показывается. Потаповна по вечерам, как из магазина с хлебом идёт — лавку крестит…

— А дура потому что, — отрезал кот. — Обе дуры. Я никого не трогал, дремал в сумерках, а эти припёрлись и давай прогонять. Да в голос орут, мол, поразвелось котов, порасплодились блохастые… А Кузьминична твоя ещё и валенком в морду тычет. Ну, нормальная, нет?! Я им кто, хомяк что ли домашний, в морду-то тыкать? Ладно, отошёл в сторонку, сижу, слушаю. Так эти клуши давай нашу породу честить во все лопатки. Языки-то без костей! Коты им, вишь, поперёк горла. И так, и сяк нашего брата грязью поливают. Обидно стало. Ну, и заговорил…

Колька икнул:

— И чего сказал?