(не) просто сосед

— Ну знаешь, — хмыкнул Мансур, — когда я начинал, у меня тоже не было таких планов. Я тогда вообще в один момент с голой жопой остался, хорошо хоть живой. Девяносто второй год, мне тридцать пять, жена, четверо детей. Ни жилья, ни машины, ни бизнеса, и это всё после миллионных проектов, коттеджа в три этажа и репутации неприкасаемого. Чуть пулю себе в лоб не пустил, веришь? И тоже, знаешь, помаленечку подниматься начал, с магазинчика автозапчастей — коврики, дворники, свечи, сальники, предохранители и вся эта мура. А вот, например, фары и что-то посерьёзнее — это уже под заказ, потому что не тянул брать впрок, денег не было даже на жратву детям. Но это всё ерунда, самое сложное было сохранять хорошую мину при плохой игре и через гордыню свою переступать, обращаться за помощью к тем, кто только начинал барахтаться, когда я уже был царём горы. Позорно как-то было. Но ничего, переступил. Потому и выплыл.

— Вы не просто выплыли, а стали круизным лайнером, а я так, моторка по сравнению с вами.

— Меткое сравнение, — благодушно рассмеялся Мансур. — Но давай решим на берегу, что если уж ты не хочешь ко мне на борт, то и под килем не путаешься, да?

Руслан выдержал его вроде бы смешливый, но на самом деле пытливый взгляд.

— Ваш бизнес для клиентов другого уровня, Валихан Айратович. Я туда не полезу, мне это не интересно.

— Так уже полез, Руслан! Максим — мой давний корпоративный клиент. И я не буду скрывать, что имею нехилый оборот через него и его фирмы по регионам. И я его тебе не отдам.

Руслан сунул руки в карманы, помолчал, глядя в небо, думая как бы ответить попонятнее и поделикатнее.

— Он просто картер пробил. Думал, может, заварить получится, и я оказался ближайшим сервисом на его пути. Всё. Думаю, в городе хватит работы на всех.

— Да, я тоже так думаю. Поэтому, в случае с Максом, на картере всё и закончится, да?

Руслан упрямо промолчал, и Мансур даже «гелик» свой смотреть не пошёл, прыгнул в тачку и умчал.

Практически сразу после него из сервиса уехал и Руслан, а, проезжая мимо остановки у оптовых складов, сначала заметил Мансуровский «Икс шестой» у обочины, а потом и Полину.

Ударил по тормозам, выскочил из тачки, но тут же взял себя в руки. Обошёл машину уже неспешно, буднично, ни слова не говоря, открыл багажник, не спрашиваясь, забрал у обалдевшей Полины сумки, загрузил. Кивнул ей, как можно проще:

— Садись, я сейчас. — Перевёл взгляд на Мансурова: — Отойдём?

Глава 22

Маруське у бабушки нравилось. Куры, кошки, кобель Шарик. С утра до вечера босиком и в одних трусишках. Счастье! Правда, вода в речке ещё не прогрелась, да и пляж, оказалось, зарос красноталом, а дно затянулось илом, но на выручку пришла старая чугунная ванна под раскидистым орехом. У Маруськи с бабушкой был целый ритуал: проснуться с петухами, дать курам, кошкам, позавтракать самим и тогда уже приниматься за дело — таскать в ванну воду из колонки. Вместе уходили на улицу, заливали в вёдра, ставили их на тележку и катили обратно. И так пять-шесть ходок. До обеда ванна стояла на солнце — вода успевала нагреться, потом на неё наползала ажурная полутень от ореха — и это был сигнал, что можно купаться. А вечером Маруся брала свою пластмассовую леечку и помогала бабушке разливать воду из ванны по грядкам. Ну и как это может не нравиться?

Маруся же не знала, что бабушке приходится ходить на колонку, аж в конец улицы, не потому что это прикольно, а просто колодец во дворе замулился и протух. Маруся видела красивые рыжие пятна на волнистом полотке в доме, фантазировала, что это горы вверх ногами, придумывала живущих на них человечков, но не понимала, что, скорее всего, будущей осенью, в сезон дождей, потолок окончательно обвалится. Даже прогнивший, покосившийся забор, через который повадились шастать соседские гуси, вызывал у Маруси восторг — как здорово бегать за ними с хворостиной, или наоборот, улепётывать так, что пятки по заднице стучат! А то, что у бабушки грядки пощипаны — ну разве Маруся это видела?

Конечно, Полина как смогла восстановила упавший забор, укрепила его ветками, спиленными ею же с засохшей абрикосины — но надолго ли это? Как и «заплатка» на крыше — старый лист шифера, снятый с сарая, куски рубероида, целлофан, придавленный кирпичами… Ну, как смогла. Что делать с проседающими досками на полу в туалете не знала, просто боялась туда ходить и переживала, как ходит туда бабушка. Лопнувшую стену дома замазала цементом. Воняющую сырой цвелью щель между стеной и полом, в которую можно было бы легко просунуть руку, и через которую из подпола в спальню пробирались мокрицы и многоножки, заткнула смоченными в цементном растворе тряпками…

Бабушку нужно было увозить отсюда, это было очевидно и уже безотлагательно. Она даже сама созрела, почти перестала искать отговорки, только вздыхала и с тоской посматривала на своё гниющее хозяйство.

Но куда её везти? Не к ним же в квартиру! Хотя сама бабушка думала, что именно туда и это в разы всё усложняло.