(не) просто сосед

Но не учёл, что она другая. «Не так воспитана» — да, так и есть. И Руслан понял вдруг, что не знает, как вести себя с такими, как она. Как убеждать, какую дистанцию держать? О чём можно говорить, о чём нет? Как пацан.

И хотя он и не понимал её — всё равно принимал как есть. Поэтому и глаза мозолить больше не стал, хотя подмывало, конечно, сейчас же капитально поселиться по соседству. Но это было бы уже слишком — она бы точно начала психовать, пытаясь вернуть ему эти чёртовы деньги за аренду. Может, чуть позже, когда остынет.

Но уже на следующий день случайно встретил её в банке. Она только пришла, он уже уходил. Она его даже не заметила, зато он прекрасно увидел и её забинтованную руку, и припухшую губу.

Окликать не стал, но выходя на улицу, уже прикидывал: пока она доберётся до дома — не меньше получаса пройдёт. А ему, чтобы доехать и дать гадёнышу в морду понадобится ну от силы минут семь… Накрывало. Хотелось не просто в морду дать, а отмудохать по-взрослому. Но, чёрт, нельзя в квартире, слишком много свидетелей может набраться. И оно бы хрен бы с ними, со свидетелями, если бы дело касалось только Руслана. Но был ещё Мансуров и его тачка с криминальным шлейфом в гараже.

В этот момент взгляд зацепился за движение на парковке. «Дастер» противного коричневого цвета хамливо парканулся поперёк разметки, заняв сразу три места, и из него вылез татуированный качок, тот, который обжимался у соседнего дома с Мансуровой куклой. К нему тут же подвалила компашка отмороженного вида, и Руслан узнал в них Бодряковских шестёрок — тех, с которыми он имел дело в загородной лесополосе, прошлой весной. Они по-простяцки поручкались с качком, завели базар. А из того же «Дастера» показалась вдруг и сама Мансурова кукла, расчмокалась с каждым из дегенератов. И это уже гораздо интереснее, чем просто Павлик «для здоровья»!

Не желая светиться, зашёл пока в соседний магазин, взял холодной минералки и сигарет. Когда вышел, «Дастер» ещё стоял, но Бодряковских холуев на парковке уже не было. Только подошёл к своей машине — сзади кто-то повис, закрыл руками глаза:

— Угадай, кто?

— Какого хрена… — стряхнул он с себя куклу. — Чего тебе?

— Ой, ой, какие мы злые! — наигранно обиделась она. — Ну ты чего-о-о, ты не узнал меня что ли?

— Узнал. Дальше что?

— Ничего, просто привет! Потому что нормальные люди вообще-то здороваются, если они знакомы. У-у-у, грубиян, — потрепала его по щеке. — Ну привет уже! — И снова полезла с обнимашками.

Руслан, с трудом отодрал её от себя, но не тут-то было — она липла к нему снова и снова, как репей или чёртова смола, и он, наконец, понял, что она пьяная. Невольно рассмеялся, глядя в её стеклянные, совсем уж кукольные глаза.

— Ты бы это, соблюдала дистанцию, красотуль. Не дай бог Павлик твой увидит, обидится ещё.

— Не увидит, он в банке. Просто у него машина в кредит, а ещё алименты, — повиснув на Руслане, принялась загибать она пальцы. — Ну и всякое такое, понимаешь, да?

— Да я-то понимаю, а вот ты… — наконец, получилось осторожно снять её со своей шеи и немного отступить. — Ты вообще представляешь, что с тобой будет, если Мансуров узнает, что ты якшаешься с Бодряковскими шестёрками? Или ты бессмертная?

— Кто шестёрки? — захлопала она ресницами. — Мальчики? Да не-е-ет! Они просто Пашкины друзья, работают вместе! — Пьяно облизнула развешенные губы и игриво поползла пальчиками по его груди и вниз, к пряжке ремня: — Русла-а-ан… Не рассказывай Валику, ладно?

Раздражённо фыркнул. Нет, на месте Мансура он бы точно не расстроился, если бы её «угнали». Даже наоборот.

— Короче, слушай сюда, — оставив шутки, жёстко перехватил он её запястье. — Не подходи ко мне больше, ясно? Ещё раз — и Валихан узнает про Павлика.

Она отшатнулась.

— Ты же обещал молчать! Я думала ты нормальный!

— Все так думают. Поначалу. А потом разочаровываются, угу?

После банка подъехал к девятиэтажкам. Тормознул, не заезжая во двор, набрал Светку.

— Что с подружкой твоей случилось?

— Я… Одну минутку! — звякнули колокольчики, фоном залаяла собака. Руслан слышал её и через открытое окно машины и в трубке. Похоже, Светка вышла на улицу. — Да, алло?

— Я говорю, что с подружкой твоей стряслось?

— Если ты её видел, чего ж сам не спросил?

— Слушай, мала́я, не зли меня, я и так на взводе. Кто её так?

— Конь в пальто! Причём, всё тот же. Он её шибанул, она к плите отлетела, и кастрюлю с кипящим борщом на себя перевернула. Только я тебе ничего не говорила!

— Само собой.

— Ага, само собой! Думаешь, она не догадалась, кто тебе карту хозяйки дал?

— Подумаешь, тайна. Хозяйская ипэшка у вас на вывеске написана, просто… — И замолчал, глядя в лобовое: по дорожке вдоль соседнего дома телепал Полинин муж, собственной персоной. С виду — божий одуванчик. Чистенький и отутюженный. Гадёныш…

***

Вечером, впервые за всё время, Марк вдруг пошёл к тёте Вале. Его не было больше часа, а вернулся поддатый. Зайдя на кухню, молча достал бутылку водки, налил в чайную кружку и залпом выпил.