Не пытайтесь это повторить

Мы сели за столик, покрытый кипенно-белой скатертью. Я снова про себя с удивлением отметила, что из меня не выползло ни одной личинки. Приятно. Чувствуешь себя совсем как человек!

— Что будете заказывать, дамы и… э-э… господин?

— Погодите, дайте подумать минутку, — улыбнулась Юля. — Пожалуй, так. Моим гостям-вампирам — бифштекс с кровью и бордо шестнадцатилетней выдержки. Я знаю, у вас есть такое, сама на прошлой неделе пробовала, спасибо вашему сомелье. Тийя, тебе…

— Гипосульфит, — быстро сказала я. — И немного кремниевого порошка.

— Отлично, — кивнул метрдотель. — Гипосульфит и кремниевый порошок. К нам как раз завезли свежайший. А вы что будете, госпожа?

— Парфэ из тигровых креветок, салат по-балтийски, а вино… Пусть будет пино нуар восемьдесят второго года.

— Замечательно. Благодарю вас за то, что посетили наш ресторан.

Юля в ответ только очаровательно улыбнулась.

— А где же цыганский хор? — оглядывалась Эстрелья.

— Эсси, погоди. Цыгане у нас так рано не появляются. Вот посидим, выпьем…

— А, ну хорошо.

Принесли заказ. Аларих кровожадно уставился на бифштекс.

— Прелесть какая, — сказал он. — Наконец-то вижу что-то приличное из пищи.

И он вознамерился было приняться за бифштекс, как его одернула Эстрелья:

— Аларих! А молитву?

Святители! Вампиры — молятся?!

— Да, действительно, — рассеянно кивнул Аларих, пожирая взглядом бифштекс. — Молитву…

Они с Эстрельей молитвенно сложили ладошки и проговорили хором:

— О, Бессмертный Вампир, благослови дела, помыслы и трапезы наши и не введи нас в Совет Нечестивых. Аминь.

После чего Аларих с жадностью, почавкивая, набросился на бифштекс, запивая его бордо, а Эстрелья деликатно начала кушать, отрезая от своего маленькие кусочки.

— Слушай, — обратилась я к Юле, — что это была за молитва? Кто такой Бессмертный Вампир? Что это за Совет Нечестивых?

— Бессмертный Вампир — это наш с Эсси дедушка, — небрежно сказала Юля. — Он глава Совета Нечестивых, а Совет Нечестивых — это орган управления вампиров. Ешь давай. У этих вампиров все так запутанно.

Юля принялась за парфэ, а я занялась своим гипосульфитом и кремниевым порошком. Кстати, они действительно оказались свежими. Метрдотель не солгал.

К слову, вы, наверное, удивляетесь тому, что входит в мое меню. Перегной там, мочевина, гипосульфит тот же… Не удивляйтесь. Все умертвия так питаются. Магия дает нам возможность существования, а неорганика — поддерживать тело в нормальном состоянии. Чтоб не распалось.

Я проглотила парочку самых привлекательных кристаллов гипосульфита и тут увидела, как на небольшую ресторанную эстраду вышел конферансье. Он тоже был умертвием, но выглядел… живые позавидуют. Такого блеска и лоска я давно не встречала. Честное слово, приятно за свой вид!

— Приветствую вас, дамы и господа! — жизнерадостным баритоном продудел конферансье в микрофон. — Мы рады, что вы снова отдали предпочтение нашему ресторану и, надеюсь, приятно проводите в нем время. А для того чтобы это время проходило еще приятней, мы подготовили для вас эксклюзивную концертную программу!

За столиками воодушевленно зааплодировали. Мы присоединились к аплодисментам, только Аларих, не обращая ни на что внимания, пер и пер на бифштекс, как танк на силосную кучу. Извините за сравнение. Ну вот не нравится мне, как вел себя Аларих! Разве таким должен быть настоящий вампир?! Вампир — это элегантность, изящество, шарм, наконец! А тут? Ну какой шарм может быть в чавканье?!

Между тем конферансье представил первый номер концертной программы. Первым номером оказалась худенькая высокая вампирша, затянутая в бархатное платье со стразами. Ее декольтированные плечи украшало боа из птичьих перьев. Подведенные глаза приятно отблескивали красным. Словом, красоточка.

Красоточка нежно обхватила наманикюренными пальчиками микрофон и запела влекущим голосом:

Ой, цветет калина в поле у ручья.

Старого вампира полюбила я…

Песня оказалась душещипательной, как и ее известнейший прототип. Некоторые из посетителей расчувствовались и вытирали глаза платочками. А кое-кто даже послал певице букеты — благо между рядами ходила цветочница с большой корзиной роз, пармских фиалок и ненюфаров.

Вампиршу, страдавшую от неразделенной любви, сменил на сцене простенький маг, развлекший всех нехитрыми фокусами с плазмоидами и шелковыми платками. Я, правда, так и не поняла, как ему удавалось плазмоиды превратить в голубей. Одно слово — магия!

Юля пила пино нуар, а вампиры заказали по второй порции бифштекса с кровью. Я же смаковала кремниевый порошок и была довольна всем на свете…

И тут я вспомнила про Димку, и меня будто в грудь бревном ударили! Я, значит, тут сижу, наслаждаюсь кремниевым порошком, жуирую жизнью, а он лежит в больнице, одинокий, несчастный, попавший туда по моей вине!

Мне стало так нехорошо, что я отодвинула тарелку с недоеденным кремнием. Это не укрылось от проницательного взгляда Юли.

— Что с тобой? — немедленно спросила она. — Кремний попался неудобоваримый?

— Нет… — нехотя протянула я.

— Тогда что?