Не разлей вода

– Фу! Отойди сейчас же! – Аля приструнила собаку, и они обе побежали вниз. Больше они никогда не разговаривали, а чтобы девочка не подумала, что он за ними подглядывает, Сергей перенес свой «наблюдательный пункт» на соседнюю гору, которая выросла здесь совсем недавно. Там было даже удобней – она была ближе к причалу, где стояла лодка семьи Кочиных, и можно было слышать их разговоры. Иногда Кочин, подняв голову, обнаруживал его на вершине песчаной горы и звал на помощь:

– Сосед! Помоги канат затянуть!

Сергей съезжал по песку вниз, помогал. Женщина заговаривала с ним, предлагала что-нибудь перекусить, но он всегда отказывался и опять забирался наверх.

Однажды в воскресенье семья пришла с гостями. Они разложили на берегу пледы, развели костер, мужчины занялись шашлыком, женщины расставляли тарелки на большой клетчатой скатерти. Потом все ели, пели песни и громко спорили. Олег Петрович, с трубкой в зубах, читал стихи, устроил шутливые соревнования и катал всех на своем катере. Уже наступила летняя ночь, а костер еще тлел… Спохватился Сергей только тогда, когда от холода побежали мурашки по ногам. Он скатился с песчаной горы, но домой пошел не сразу. Сергей выбрал самый длинный путь и во время этой прогулки решил, что когда-нибудь у него обязательно будет семья, в которой никто и никогда не будет ссориться, будет собака и лодка. Будет много друзей и книг. У него все будет так, как у этих людей, у Кочиных…

– Вот, понимаешь, какое впечатление на меня произвела твоя семья? Такое, что я боялся упустить даже мгновение вашей жизни. – Сергей закончил свой рассказ и с улыбкой посмотрел на Алю.

Аля слушала, и ей казалось, что она все это помнит. Хотя некоторые детали были невероятными – в ее воспоминаниях мама всегда работала и редко когда участвовала в их с отцом играх.

– Да, однажды мы столкнулись с тобой там. А так… Представляешь, а я не знала, что ты все время сидишь на самом верху этой песчаной глыбы.

Она встала, подошла к нему сзади и обняла за плечи. Сергей поднял голову, потом взял ее ладонь и прижался к ней губами.

– Аля, я тебя очень люблю. Смешно повторять это… Но и не повторять нельзя.

– А почему мы все еще на кухне? – прошептала Аля, целуя его макушку. – Я не понимаю, почему здесь, а не там…

– Где там? – улыбнулся Батенин.

– На том великолепном диване.

…Ах эти неловкости первой близости! Неточные поцелуи, торопливость и осторожность, смешки и боязнь смутить друг друга. Хотя о каком смущении можно говорить, когда стыдливость вдруг сменяется бесстыдством, а жар наслаждения сменяет боль.

…Аля повернула голову на подушке и улыбнулась Батенину.

– И не так страшно. И не больно, – сказала она и от смущения залезла с головой под одеяло и уже оттуда проговорила: – А очень приятно.

Сергей расхохотался.

– Господи, мне страшно становится! Ты же сущий ребенок!

– Неправда, я взрослый и ответственный человек! – Аля вынырнула из-под одеяла. – Даже папа так говорит!

При этих словах Аля похолодела. Она вдруг вспомнила, что после того, как они вышли от Самариной, она не позвонила отцу и в довершение всего тогда же выключила телефон. Ей хотелось прогуляться вдвоем, чтобы никто не помешал.

– Ужас! Господи, да папа с ума сходит! – закричала Аля, голая выскочила из-под одеяла и помчалась в ванную. Оттуда она появилась одетой.

– Да объясни же! – затормошил ее Сергей. Он ничего не понимал, но на всякий случай тоже оделся.

– Я не позвонила папе, отключила телефон, и на него пришло тридцать сообщений! Он ищет меня!

– Да уж! – только и вымолвил Сергей и тут же бросил: – Быстро одевайся! Пальто, сапоги, шапку. Я пока все выключу!

Через двадцать минут они стояли у подъезда.

– Ты куда звонишь? – спрашивала Аля. У нее дрожали губы, руки и подкашивались ноги. Она понимала, что должна позвонить отцу, но боялась это сделать. Врала она плохо и вместе с тем понимала, что отец сходит с ума. А еще был Сергей, на которого падет весь гнев Олега Петровича, узнай он, где и с кем была Аля и что случилось в этой маленькой квартире на Новоалексеевской улице.

– Звони отцу, скажи, что будешь дома через полчаса, – приказал Сергей. Аля посмотрела на его лицо и поняла, что ослушаться нельзя. Она дрожащими пальцами набрала номер.

– Папа, ты понимаешь, телефон у меня сел, я вышла после Ольги Леонидовны, решила пройти по бульвару и… Папа, извини, я не хотела тебя волновать.

– Аля, – перебил ее Кочин мрачным голосом, – Аля, как ты могла… Я тебя высеку, ремнем пороть буду!

– Хорошо, папа, я согласна, – заторопилась Аля, – только не нервничай, я больше так не буду…

Она заплакала. Батенин стоял рядом молча.

– Почему ты не сказала обо мне? – вдруг спросил он. – Я не хочу, чтобы ты прикрывалась какими-то девочками. Я виноват не меньше твоего…

– Этого нельзя делать, мы тогда с тобой больше не сможем видеться. Как ты не понимаешь?! – в отчаянии сказала Аля.

Батенин насупился.

Такси приехало в считаные минуты, и домчались они до Знаменки очень быстро. Когда машина остановилась у дома Кочиных, Аля увидела отца. Олег Петрович ходил взад-вперед вдоль ворот.

– Папа! – с ужасом воскликнула Аля.