Не родись красивой. Новая жизнь.

– Я никому не позволю валяться на постели моей дочери! – Не слушая ее, Валерий продолжал трясти Колю. – Никому! Ишь ты, какой умный нашелся. Сначала женись, а потом уже в койку!

Эти вопли заставили Катю окончательно проснуться. Она открыла глаза и первым делом посмотрела на часы. Девять ноль – ноль! Больше не обращая внимания на отца и Колю – пусть делают что хотят, – Катя принялась лихорадочно собираться. Бросилась, к шкафу вытряхнула на пол аккуратно разложенные по полочкам и развешанные на вешалках юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти, растерянно посмотрела на образовавшуюся груду вещей. Затем, как придется, снова засунула все в шкаф, потому что разобраться в этом ворохе было уже невозможно. Схватила первую же попавшуюся одежду, пулей вылетела из комнаты в ванную. Там, наскоро умывшись и почистив зубы, кое-как расчесалась, оделась, и вихрем пронесясь через гостиную, схватила со стола готовый бизнес – план. Благополучно проскочив мимо матери, уже приготовившей завтрак, она выбежала на улицу. Приживая к груди папку, успела вскочить в отходивший автобус. Добравшись до нужной остановки, она вылетела из автобуса и, не глядя по сторонам, кинулась через дорогу. Многочисленные сигналы автомобилей, визг тормозов, отборный шоферский мат и красноречивые жесты водителей заставили ее вернуться на тротуар.

Выждав, когда, наконец, загорится зеленый свет, она снова бросилась через дорогу и, благополучно преодолев это препятствие, рванула к «Zimaletto». Она даже не заметила, как потеряла кусок юбки, зацепившись за ограду, но в этот момент натолкнулась на встречного прохожего и со всего размаху полетела на тротуар. Не замечая удивленных взглядов, Катерина начала собирать разлетевшиеся листы, уронив теперь и очки. Близоруко щурясь, она стала лихорадочно ощупывать землю вокруг, наконец, нашла их. Правда, одно стекло разбилось, и по нему бежали паутинки трещин, а дужка безнадежно повисла на чудом сохранившемся винтике.

Со вздохом облегчения нацепив на нос то, что осталось от очков, Катя собрала бумаги и, вскочив, снова бросилась вперед. Тут только она поняла, что впопыхах потеряла правую туфлю. Поиск обуви занял несколько секунд. И вот, когда до заветной вертушки оставалось всего несколько метров, нога у нее подвернулась, и Катя снова полетела на землю, пытаясь одновременно прижимать к себе бизнес – план и удержать очки.

Ненавистный охранник даже не пошевельнулся, чтобы помочь упавшей девушке. Злорадно усмехнувшись, он смотрел на нее, демонстративно скрестив руки на груди…

***

Пробегая, мимо демонстрационного зала Катя услышала крик и вопли и не могла не заглянуть туда. На подиуме стояла расстроенная и понурая красавица – модель, возле нее бесновался великолепный Милко.

Интерьер зала был, казалось, произведением самого неотразимого Милко: алюминий, сталь, стекло, неопрен – все новейший искусственные материалы в сочетании с кирпичной вкладкой и натуральным деревом. Немногочисленная мебель, разумеется, под стать стенам – проволочная сетка, пластиковые трубы. И, конечно, длинный, хорошо освещенный подиум – истинное произведение строительного искусства. Все это демонстрировало тонкий вкус и новаторский стиль хозяина главного помещения Модного Дома «Zimaletto».

– Ты птица. Гордая птица. Вылетаешь из клетки…пошла от меня…так, теперь по – во – рот через левое крыло… – кричал Милко на растерявшуюся модель. Заловив руки он, забился в конвульсиях и завыл: – Взгляд! Пойми, это должна быть вспышка! Огонь желания! Готовность тут же сорвать с себя все лишнее, все свои перья и отдаться…

– Господи, – закричал Мария Тропинкина, уже давно и безуспешно пытавшаяся привлечь внимание кутюрье, – когда же вы устроите мне… кастинг?

– Вот! – обернулся на крик Милко, посмотрел на Марию, соскочил с подиума, подбежал к ней и, обращаясь к модели, грозно спросил: – Ты видела этот взгляд? Запомни его! Запомни на всю оставшуюся жизнь!

Милко перевел взгляд на раскрасневшуюся Машу, посмотрел ей в глаза, затем его взгляд опустился, ниже…Маэстро отшатнулся и поспешно затараторил:

– Возьми себя в руки, дорогая ты еще не готова. Перестань так дышать, бессовестная!..

– Доброе утро… – вежливо поздоровалась Екатерина.

– Доброе утро… – посмотрел в ее сторону Милко и тут же, возводя очи горе, застонал: – Кошмар! Девочки мои, рыбки мои, птички! Плывите к своему Милко! Спрячьте меня от этого кошмара. Расправьте крылышки. Я должен видеть только красоту. Она преследует меня, это заговор…

– Извините… – вздохнула Катя и, чуть не плача, побежала к себе.

Уже почти без приключений – ну только один раз уронила очки – она добралась до кабинета Жданова. Она застыла в дверях, не смея пошевелиться. Андрей Жданов грозно посмотрел на нее и спросил притворно – участливым тоном:

– Вы попали в пробку?

– Нет… – поправляя разбитые очки, ответила Катя.

– Значит, были у врача? – все тем же тоном продолжил он допрос.

– Нет,…я перебегала дорогу…

–…И попали под машину?

– Нет,…я… – Очки снова сползли с носа.

– Что вы говорите! – продолжал выспрашивать он. – Стало быть, машина вас не сбивала?