Не-Русь

«О, горе вам, бесчестные, зачем уподобились вы Горясеру?» — Горясер, убийца святого князя Глеба, нанявший княжеского повара, который и зарезал парня, куда более популярен в «Святой Руси», чем в Демократической России — Анджелина Джоли. Не за губы, конечно. Просто каждый — грамотный или не очень — человек знает историю Святополка Окаянного. Со всеми персонажами, поворотами сюжета, репликами…

Это — одно из принципиальных отличий «Святой Руси» от Демократической России. Попандопулы этого не понимают, а наблюдателю — по глазам бьёт. Окаянный был полтора-два века назад. А теперь вспомните из две тысячи…надцатого года, например — что такое дело «первомартовцев»? Кому доводилась внучатой племянницей Софочка Перовская? Что спросил государь у Каракозова? Кто такой — Якушкин и почему он с ножиком?

Временная дистанция — сходная. Но здесь знают, какие украшения носил любимый слуга князя Бориса и что хорошенького сказал повар напоследок князю Глебу. Не важно — было или не было. Важно: общая для всех образованных людей всей Руси целостная система символов, типов, ассоциаций.

И что? Кучковичи выбрали себе вот такое будущее? Как у Окаянного и его людей? Скорая смерть, на чужбине, от тоски? С последующим вечным горением в преисподней? Зачем?! Куда проще, чище и безопаснее ухватить ларец с цацками и сбежать хоть в тот же Смоленск. Конечно, вотчина пропадёт, но душа не замарается и телу риска не будет.

И, кстати, великое множество русских, литовских, польских… князей, бояр, татарских мурз именно так и будут делать в ближайшие столетия, убегая с прихваченным майном под соседнего государя.

Есть лишь одна ситуация, когда вотчинники могут пойти на убийство государя — если у них есть гарантия, что новый государь не будет их репрессировать. Как было с убийцами императора Павла.

Повторю: государями на «Святой Руси» могут быть только Рюриковичи.

Кто из Рюриковичей гарантировал заговорщикам безнаказанность? Кто принял на себя роль Святополка Окаянного и сумел убедить Кучковичей, что «в этот раз — всё получится!»?

Для того, чтобы превзойти «национальный символ» измены, предательства, братоубийства, человек должен обладать столь выдающимися свойствами личности, что, просто в силу своего «размера», и сам должен стать символом. Кто?

«Драгоценность Руси», Мстислав Храбрый. Святой, благоверный… «Не было такой земли в России, — говорит летописец, — которая не хотела бы ему повиноваться, и где бы о нем не плакали». Это — потом, после его смерти. А пока просто «псих бешеный». Молодой, в момент смерти Боголюбского около 20 лет, привычный «от юности не бояться никого, кроме Бога единого». Но уже с репутацией, с харизмой.

Да, такой персонаж мог наплевать и на авторитет Боголюбского, и на пример Окаянного.

Но его слову, его гарантиям — Кучковичи поверить не могли. Потому что Храбрый может быть князем Киевским, или Смоленским, или Новгородским. Но не Суздальским, Черниговским, Полоцким… Земли Руси уже закрепляются за ветвями дома Рюрика. В Залесье — только Юрьевичи.

Это не вопрос: хочу — не хочу. Хотят многие. Но чтобы Залесье приняло «чужого» князя… надо своротить всех залеских вятших. Не только бояр, но и верхушку купечества и священников. По сути — спровоцировать общенародное восстание, разгромить край и… княжить на пепелищах.

Храбрый может пообещать Кучковичам насчёт вотчин — всё что угодно. Ему просто не поверят. Его слова — недостаточно. А вот если гарантии идут от имени вероятного законного наследника…

А кто — «наследник»? Ну, хотя бы — «претендент».

Сыновья — Глеб от Софьи и Юрий от «ясыни», будущий муж царицы Тамары. Но… они — не наследники, на Руси — «лествица»!

Княжичи могут получить долю в наследстве: удел, город, волость. Но не Залесье.

Это, кстати, чётко отводит обвинения от обеих партий — «кучковичей» и «яссов» — в убийстве Глеба.

Для «кучковичей» Глеб — свой, родственник. После смерти Софьи — последний «демпфер» внезапных вспышек ярости Боголюбского.

Вообще: Глеб Андреевич и Юрий Андреевич — не конкуренты. Первый — не хочет, второй — не может.

Глеб Андреевич не годится и не рвётся в правители. «Вырос глубоко верующим и с двенадцатилетнего возраста проводил уединенную духовную жизнь. Родители не препятствовали сыну и даже содействовали ему в духовном возрастании».

«Родители не препятствовали»… кто конкретно? Мачеха? Освобождая место у трона для своего сына? Не «ясыня» ли подталкивала и поддерживала устремления пасынка к «уединённой духовной жизни»?

Мальчику было девять лет, когда на него обрушивается скандальный развод родителей. Ссылка и постриг матери, у отца — другая женщина. Молодая, почти ровесница, чужая, иноязычная. Она, разлучница, ходит хозяйкой по дому, пытается проявить заботу о пасынке, погладить по головке, указывать, требовать…

Ситуация: «папа привёл новую маму»… Знакомо по 21 веку в куче вариантов. Только в «Святой Руси» — ещё хуже. Батяня — в блуд впал! Господа отринул! Похоть свою старческую неуёмную тешит! Стыд-то какой! Маму — прогнали, маму — в келью посадили! Вот мальчишка и… «проводил уединенную духовную жизнь».