Не-Русь

Андрей был, пожалуй, первым, кто не просто, подобно Вячку Туровскому, ощутил опасность и враждебность боярского олигархического Киева для любой сильной власти, но и создал альтернативу — Залесье, Владимир.

Взамен бесконечных склок аристократических родов Киева и Новгорода с их микро-политическими играми, с манипулированием народными массами и судебными решениями, была предложена новая модель общественного устройства — абсолютная монархия.

Только зародыш. Но уже — без уделов. С единым правовым и правоприменительным полем. С ограничением прав, с подсудностью аристократии.

Если бы Боголюбского не убили… Мономах, его дед, дожил до 74 лет. Долгорукого отравили — ничего сказать о естественной продолжительности жизни нельзя. Андрей мог прожить ещё лет 10. Его Владимир-на-Клязьме бы стал общепризнанной столицей «Святой Руси». Страна стала бы другой.

Как говаривал Геббельс: «Дайте нам 7 лет, и у нас будет новая германская нация». Новая нация… вряд ли. А вот новый истеблишмент…

Решения, которые Александр Невский был вынужден продавливать в бесконечных спорах, сварах, оставляя часть своих сил в резерве на случай «удара в спину», выжигая глаза своим политическим противникам, убивая кучу времени и сил на увещевания… Все эти взбрыки были бы уже в прошлом, давно забыты. Страна была бы… более мобилизационно готова.

И дело не в собственно военной мощи: Русь не могла победить Батыя. Сил для этого недостаточно. Хлебопашенная восьмимиллионная Русь, даже будучи единой, могла противостоять четырёхсоттысячной кочевой орде. Которая выставляла бы 60–80 тысяч войска.

А у Батыя было вдвое.

Но Батыю и не нужна была Русь! Это так, «по дороге прилипло». Чингизиды шли в «Великий Западный поход». По завету великого Темуджина!

Батый ведёт активную дипломатическую переписку с королём мадьяр, с германским императором. Его интересы — там. В Паннонии, в Баварии, в Провансе. Там, куда доходили предшественники — гунны, авары. Там, где можно жить. «Жить» означает — пасти тысячные табуны коней.

Вторая безусловная задача монгол — долг крови. Кыпчаки и булгары должны быть вырезаны. На них — кровь соплеменников. Это — не обсуждается, это ощущается душой каждого.

А всё остальное… Грабёж, добыча… Где-то здесь, где-то там… Ну, это ж естественно. Все так делают! Везде. Где нет риска нарваться на ответку.

Не зря летопись, в качестве причины первого похода Батыя на Русь, разорения Рязани, приводит страсть тёмника Бурундая — даже не чингизида — к рязанской княгине. Которую он даже не видел.

Это не «священный долг», не «воля богов», не «глас народа». Лихому кавалерийскому генералу надоело трахать свою шелудивую кобылу, и он полез на русскую княгиню… гы-гы-гы… Экая мелочь мелкая…

Будь Русь единой, имей хоть в четверть от монгольского войска «под одной шапкой» — монголы прошли бы мимо. Как бежали столетиями раньше мимо Киева — угры.

«Если бы да кабы, да во рту росли грибы… То был бы это не рот, а настоящий огород» — русская народная мудрость. Не про историю, а… так, вообще. Про сослагательное наклонение.

Для современников убийство Боголюбского было огромным потрясением. Андрей был не просто «первым среди равных» — он был «первым с большим отрывом». Равных ему по авторитету, славе — не было. Полководческий и политический талант князя — несомненен.

Он был далек от смирения в своей бурной жизни, когда ему приходилось то отбиваться мечом одновременно от трех противников, то, будучи захваченным врасплох, убегать в одном сапоге.

Храмы Покрова Богородицы по всей России — его памятники. Именно он ввёл этот культ на Руси, он договорился с императором Византийским о дне праздника.

Даже и в 21 веке вдруг всплывают следы того убийства: в 2015 году при реставрации Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском была обнаружена надпись XII века, содержавшая имена 20 заговорщиков — убийц князя (начиная с имён Кучковичей) и описание обстоятельств убийства.

Унаследовавший Залесье младший брат Андрея — Всеволод, продолжал, во многом политику Андрея. Но… и сам был другим человеком, и обстоятельства изменились. Достаточно посмотреть «Слово о полку Игореве» — там он упоминается среди десятка других русских князей примерно одинакового уровня.

А вот Боголюбский… Личность другого масштаба.

Во второй половине 12 века вдруг, во всей Европе появляются сильные государи, которые начинают проводить принципиально одинаковую внутреннюю политику, основное направление которой — укрепление центральной власти.

Франция — Людовик VII, Германия — Фридрих II Барбаросса, Англия — Генрих II, Византия — Мануил I, в России — Андрей Боголюбский.

Можно в этот список добавить правнука Мономаха Вольдемара Великого — короля Дании, и Мешко Старого — короля Польши. Хотя, последний, конечно, был скупердяй и жадина.

Андрей — человек не удельного масштаба, даже — не национального. Мирового. За десятилетие он мог сделать многое.

Не сложилось. Просто потому, что у Боголюбского «и кремль стоял, и деньги были», а вот своих кровных детишек… Бог не дал. Кара Господня. И, естественно, сыскались умники, которые этим свойством воспользовались.