Не русские идут

– Я выспался в самолёте, – признался Данилин.

– Тогда разбудишь, когда захочешь отдохнуть.

– Хорошо. Кстати, вспомнил, где тебе довелось носить бурнус?

– В Испании.

Данилин с любопытством посмотрел на витязя, и тот добавил:

– В настоящее время это уже не та Испания, что была лет десять назад, теперь она называется Арабское Королевство Испания. Испанцев там всего сорок процентов, остальные – выходцы из Азии и Африки.

Бран улёгся на диване и мгновенно уснул.

Данилин выключил свет в каюте, присел за столик, глядя в иллюминатор.

Судя по прекращению боковой качки, катер выбрался из лагуны и удалился от берега, увеличил скорость.

В каюте возник Даар, оценил тишину и отсутствие света, сел напротив.

– Утром будем на месте. Советую прилечь.

– Негде.

– Там, за шкафчиком, дверь в соседнюю каюту с двумя койками.

– То-то я удивился, прикинув размеры катера, что на борту только одна каюта. Какое расстояние нас отделяет от пункта назначения?

– До Буушты триста сорок километров.

Данилин присвистнул.

– И вы собираетесь дойти до неё за шесть часов?

– «Мираж» развивает скорость свыше тридцати пяти узлов. Это очень хорошая лодка, несмотря на простоту убранства.

Сомалиец встал, подошёл к стенке каюты, что-то нажал и открыл узкую дверцу.

– Ложитесь.

– А ты?

– Я устроюсь в рубке. – Он бесшумно растворился в темноте.

Данилин покачал головой, пролез в замаскированную каюту, предназначенную скорее всего для отдыха экипажа, обнаружил две подвесные койки и растянулся на одной из них, не снимая одежды. Через минуту сон сморил и его.

Проснулся он от предчувствия беды.

Рывком поднялся, открывая глаза.

Катер не двигался, слегка покачиваясь с боку на бок.

Скрипели снасти, с палубы доносились голоса, стук, позвякивание, скрип металла о металл.

Иллюминатор казался окном в морскую синь – наступило раннее утро.

Голоса на палубе смолкли и взорвались хором.

Данилин разобрал сомалийское слово «долор» – платить, вылез из своей каюты, но Брана в первой не обнаружил. Тогда он поднялся в рубку.

До берега было далеко, не меньше пяти километров, отчего он виделся на западе волнистой жёлто-бурой полоской.

Рядом с катером покачивался на волнах другой катер, побольше «Миража», но гораздо более затрапезного вида: с облезлыми бортами, ржавыми поручнями, вмятинами и пробоинами на рубке и – крупнокалиберным пулемётом на носу. Ствол пулемёта был направлен на «Мираж», а на его станину небрежно опирался рослый европеец, судя по бледной небритой роже, в грязном военном мундире, с грязным же синим беретом, сдвинутом на ухо.

Кроме него, на палубе катера торчал негр в пятнистой куртке, в таком же берете, с автоматом под мышкой – самым настоящим «калашниковым», а из окна рубки выглядывала ухмыляющаяся чёрная рожа другого негра.

Ещё трое сомалийцев в комбезах американских морских пехотинцев, увешанные оружием, обступили на палубе «Миража» Даара и Брана в бурнусе, прячущего руки в рукавах. Негр-рулевой лежал у их ног, обхватив затылок ладонями.

Данилина заметили.

Один из пиратов (сомнений в том, что это именно пираты, не оставалось) направил на рубку автомат, поманил его на палубу.

Сомалийцы залопотали, второй из них, худой и жилистый, оттолкнул вышедшего из рубки Данилина и залез туда, юркнул вниз.

Данилина подтолкнули в спину стволом автомата, жестом велели поднять руки, сноровисто обшарили. Он спокойно сложил руки на затылке, перехватил короткий предупреждающий взгляд Брана, означающий: ждать!

Сомалийцы заговорили, размахивая перед носом Даара кулаками. Тот ответил, помогая себе энергичным жестикулированием. Вёл он себя очень адекватно, как свой, а жесты помогали держать руки открытыми, свободными, что говорило о его спецназовских навыках.

Несколько раз в его речи прозвучало слово «эмерико», и Данилин понял, что Абдула пытается объяснить налётчикам причину пребывания на катере «американского гражданина».

На Даара заорали сразу двое.

Снова раздалось слово «долор»: у сомалийца требовали заплатить за что-то: то ли за то, что он «незаконно» вёз Данилина, то ли вообще за проход в водах, контролируемых местными полевыми командирами.

Даар развёл руками.

Его ударили прикладом автомата в живот.

Данилин косо глянул на Брана и понял, что пришла пора действовать.

Сомалиец, ударивший Даара (тот согнулся от боли, но успел сунуть руку под мышку), повернулся к Данилину, заорал, замахнулся автоматом.

Дальнейшие события развернулись в течение нескольких секунд.

Одним движением Данилин вырвал у сомалийца автомат и ударом приклада в скулу сбросил пирата в воду.

Второго мгновенно скрутил оживший Бран, также отбирая у него автомат.

Данилин прыгнул на борт чужого катера, ударом ноги сбросил негра с «калашом» в воду и обработал запоздавшего с реакцией, открывшего рот пулемётчика.

Бран нырнул в рубку, чтобы перехватить спустившегося в каюту третьего члена банды.

Ухмылявшийся за штурвалом катера негр выдернул из окошка рубки голову, схватился за оружие, но Данилин не остановился в движении, продолжая держать темп, и успел ворваться в рубку до того, как рулевой начал стрелять.

Из рубки на палубу «Миража» вышел Бран.