Читаем Не самые хорошие соседи полностью

Не самые хорошие соседи

Ответа не последовало. На ней были черные солнцезащитные очки. Наверняка чувствует себя дерьмово. Или, может, спит.

— Жаклин? — Я открыл калитку и вошел. — Как вы?

Она вздрогнула, встала и подняла на лоб очки. Сонно посмотрела на меня, без макияжа, со спутанными волосами.

— Простите, — сказала она, — мне стыдно.

Она глубоко вздохнула. Нижняя губа подрагивала, и до того, как она успела выдохнуть, ее лицо словно распалось на тысячу частей.

— Вы в порядке? — Я подошел на несколько шагов ближе — что мне еще оставалось.

— Вчера был перебор. И полный провал.

— Не думайте об этом. Вам, наверное, хочется пить? Пойдемте, я провожу вас в дом.

На столе в гостиной уже стоял стакан с водой. Она сделала несколько глотков, присела на край дивана и мизинцем вытерла слезы.

— Мне кажется, у меня какая-то форма функционального расстройства.

— Что вы имеете в виду?

Она грустно рассмеялась:

— Со мной что-то не так. Изъян психики, который заставляет меня разрушать любые отношения.

Я прикусил язык. В моем понимании проблема была скорее в том, что она заводила отношения не с теми, с кем надо.

— С любовью да, нелегко, — сказал вместо этого я.

— Мне бы хотелось быть такой, как Фабиан, — произнесла она. — Его это все вообще не волнует. Или такой, как вы: обычным человеком, который не устраивает трагедии раз в квартал.

— Воспринимаю это как комплимент, — сказал я.

— Это и был комплимент, — ответила Жаклин.

Она посмотрела на меня с облегчением; по крайней мере, мне так показалось. Хотя во взгляде было что-то еще — грусть или разочарование.

— Вообще-то, на меня это не похоже, — сказала она. — Обычно я не обсуждаю такое с теми, кого мало знаю. Я такое вообще ни с кем не обсуждаю.

Мне оказали большое доверие. Я не знал, как реагировать.

— Зачем тогда нужны соседи? — улыбнулся я. — Чтобы можно было одолжить сахару?

Ее полуулыбка была совершенно обезоруживающей.

— Я страшно устала от самой себя. И от всего остального. Нам надо, наверное, переехать куда-нибудь и там начать все сначала.

Именно так мы с Бьянкой и поступили.

— А где Фабиан? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Он не должен слышать такие речи.

— Он… Мы…

Жаклин встала и показала на дверь ванной:

— Он там.

Я уставился на красный индикатор дверной защелки.

— Он меня так разозлил, — сказала Жаклин. — Ужасно, конечно, что все это выливается и на него.

— Вы закрыли его в ванной?

— Закрыться можно только изнутри.

Ровно это я слышал от Анди из девятого «В».

— Не выпускать его на улицу? Он и так все время сидит дома, — вздохнула Жаклин. — Закрывать его в комнате? Он без проблем проживет в ней лет десять. Что я могу сделать? Его нужно наказывать. Иначе как он поймет?

Это было не мое дело, я понятия не имел, что значит жить с таким подростком, как Фабиан, но инстинктивно чувствовал, что это неправильно.

— Вы не можете поговорить с ним? Попытаться объяснить ему?

Да уж, из меня тот еще советчик.

— Я перепробовала все.

Жаклин тяжело вздохнула, волосы упали ей на лицо. Мне было жаль ее, но что я мог сделать? Вникать в проблемы семьи Селандер мне не хотелось.

— Я могу поговорить со школьным куратором, — предложил я. — Есть психолог, к которому…

Жаклин остановила меня жестом:

— Спасибо, но смысла нет. Мы все это проходили, да и Фабиан откажется.

— Знаете… — Я посмотрел на входную дверь. — Я собирался на пробежку…

— Простите, — сказала она. — И спасибо, что выслушали. Я чувствую себя самой большой идиоткой на свете.

— И зря, — ответил я. — Всегда найдется тот, кто составит конкуренцию.

Как приятно смотреть на нее, когда она смеется.

На пробежке я думал только о ней и Фабиане. Так и видел перед собой, как он сидит в туалете с нависшей на глаза челкой. Грусть и отчаяние Жаклин. В ушах у меня были наушники с каким-то подкастом, но когда через сорок минут я вернулся на Горластую улицу, то понятия не имел, о чем там шла речь.

У пятнадцатого дома стояла криво припаркованная машина Петера.

Я свалился на диван рядом с Бьянкой, чувствуя себя совершенно разбитым. Но, придя в себя, рассказал ей о Жаклин, о разгроме в ее саду и о том, что она разругалась с Фабианом и закрыла его в ванной.

— Она заперла его? Серьезно? — Бьянка пришла в ужас. — Час от часу не легче.

Возразить мне было нечего.

— Я считаю, мы больше не должны иметь с этими людьми ничего общего, — сказала Бьянка.

— У нас всегда есть в запасе Лапландия. Мы можем переехать туда.

Бьянка даже бровью не повела:

— Надо заявить в социальную службу.