(Не)счастье дракона

– Довольно, благодарю вас. Выйдете и позовите ко мне Марка, – приказала я девушкам.

– Но, ваша светлость, – замялась одна из них, – а как же завтрак?

– Живо! – шикнула на нее Мари. – Я сама помогу ее светлости.

Она едва успела поставить передо мной чашку ароматного чая, щедро плеснув туда сливок, как вошел дворецкий.

– Доброе утро. Ваша светлость хотели меня видеть? – произнес он.

– Да, Марк, расскажите, что произошло ночью и куда с такой поспешностью отправился мой супруг?

– Вы же знаете, что в последние годы на границе завесы неспокойно. Вчера пришло сообщение, что на одном из участков границы обнаружили прорыв. Но его светлость сам меня заверил, что ничего страшного там не происходит и его отсутствие не продлится долго.

Я внимательно посмотрела на пожилого джентльмена. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Там словно застыла маска вежливости и доброжелательности, ничего прочесть я не смогла, как ни старалась.

– И… как часто подобные рейды случаются? – А больше мне и спросить у него было нечего.

– Время от времени, ваша светлость. В любом случае порталы закрыты, известий пока нет, и нам остается только ожидать возвращения его светлости. – Марк произнес это спокойно, с достоинством. Против приведенных аргументов не возразишь. А потом он спросил: – Вы желаете просмотреть свою корреспонденцию за завтраком или же прикажете принести почту позже?

– Почта? Мне? – удивилась я. – Несите!

Лучше уж сейчас отвлекусь от невеселых дум, чем капля по капле буду изводить себя и накручивать.

– Как прикажете, – поклонился дворецкий и вышел. А через несколько секунд служанка передала мне небольшой серебряный поднос, на котором лежала пара десятков писем и стояла небольшая красивая коробочка.

– Это что… Все мне?

– Вам, ваша светлость.

Девушка сделала книксен, и я жестом отпустила ее.

– Вы не возражаете, если я тоже ненадолго отлучусь? – спросила Мари.

– А? – Я ошарашенно на нее взглянула. – Столько писем – и все мне… Что? О, да, Мари, ступай, конечно.

Никогда я еще не получала столько посланий. Вообще-то, потока писем стоило ожидать, но я рассчитывала, что это произойдет после бала, на котором меня официально представят как первую леди королевства. Но, видимо, некоторые придворные решили пренебречь дворцовым этикетом и оказаться впереди всех.

Что ж, я не ошиблась. Поздравления во всех письмах, кроме одного. Ну разумеется, еще интриговала шкатулка. Ее я оставила напоследок. А вот интересующее меня послание было от Терри. И писал он следующее:

«Леди Саманта,

я безмерное опечален тем, что важные дела не позволяют мне выполнить обещание и насладиться вашим обществом. К моему великому сожалению, к модистке вы поедете одна. Мадлен предупреждена, и она умница. Адрес прилагаю. Не забудьте, до бала осталось два дня. Не теряйте времени. И посетите библиотеку. Для супруги дракона вы знаете преступно мало.

Ваш друг, Терион Дуоли».

На отдельном листке значился адрес лавки мадам Мадлен. Буквы в письме прыгали и имели разный наклон, словно оно писалось на ходу и в жуткой спешке. Это говорило лишь об одном – произошло нечто такое, что заставило Терри изменить свои планы. Он, несомненно, волновался и нервничал. И наверняка он там, где сейчас король и герцог.

Сердце пропустило удар, а потом забилось быстро-быстро. Тревога усилилась, и даже пальцы задрожали так, что я была вынуждена положить письмо маркиза обратно на поднос.

Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, отпила несколько глотков чая, а потом позвонила в серебряный колокольчик, любезно оставленный на столе горничными.

– Ваша светлость? – Вошедший Марк вопросительно посмотрел на меня.

– Прикажите заложить карету. После завтрака я планирую нанести визит портнихе вот по этому адресу. – Я протянула сложенный вдвое листок. – И попросите Мари собраться. Я хочу, чтобы она меня сопровождала.

Дворецкий лишь мельком взглянул на адрес, а потом кивнул и почтительно поклонился:

– Разумеется, ваша светлость.

Снова я осталась одна. Руки сами потянулись к шкатулке. Открыв резную крышку, на красном бархате увидела записку:

«Миледи,

с прискорбием сообщаю, что и во сне вы сопите, как бурундук. А посему полагаю, что мой скромный презент удовлетворит ваш притязательный вкус.

Ваш супруг, Элион Карр».