Не считай шаги, путник! Вып.2

Взять хотя бы переписчиков рукописей, тех скромных, бедных людей, благодаря легендарной трудоспособности и упорству которых мы имеем эти сокровища. Они, как правило, избегают говорить р себе, а если и говорят, то с многочисленными оговорками: я, мол, «самый недостойный», «первый среди глупцов и последний среди мудрых» и т. п. У них была трудная жизнь, непосильная работа, но сообщают они не об этом, а только о великом утешении, о вознаграждении за все эти трудности — о книге. Они редко пишут о тяжелой работе по изготовлению пергамента, о сложности составления красок и чернил, о том, как годами и десятилетиями сидели они, сгорбившись,₍ над рукописью. В монастырях переписчики жили беднее всех, довольствуясь куском хлеба и водой, страдая от холода, сырости, болезней.

Вот как описывает их благородный труд армянский поэт Аветик Исаакян:

В уединенье темных келий, в глухих стенах
монастырей,
Историки, от скорби сгорбись, перед
лампадою своей,
Без сна, ночами, запивая заплесневелый
хлеб водой,
Записывали ход событий на свиток
желтый и сухой:
Нашествие орды кровавой, несчастья
гибельной войны,
Врагов жестокую расправу, крушение
родной страны…
Оплакивали Айастана жестокосердную
судьбу
И уповали неустанно, что бог услышит
их мольбу…[39]

Сколько страданий перенесли эти простые люди, спасая рукописи от пожара и грабежа, скольких из них убивали прямо в келье, во время работы, сколько они мучились, бродя по селам и городам, странам и государствам, чтобы выкупить и вернуть попавшую в плен рукопись (они так и писали — «попавшую в плен», как пишут о людях!..)!

Как трудно было им переписывать в нескольких экземплярах скучные, надоевшие канонические религиозные книги или схоластические трактаты! Сколько раз их обманывали, лишив обещанного по окончании работы: выпустить из монастыря, наделить куском земли или одним волом!

Сколько переписчиков погибло во время переселения, на дорогах изгнания, было убито врагами, от которых они пытались спасти рукопись! Во время монгольского нашествия рукописи из Ахпатского и Санаинского монастырей были скрыты в ущельях и пещерах Лори. Враги окружили эти места и стали пытать монахов, требуя выдать тайники. «Не предавайте святыни псам и не мечите бисера перед свиньями», — гордо ответили евангельским изречением три священнослужителя. Говорят, надгробный памятник этим священникам, известный под именем «Три креста», сохранился поныне где-то в окрестностях Санаина…

Эпизод этот не случаен и не единичен. Многие фанатичные переписчики и ученые монахи ценою собственной жизни спасали рукописи, которые были для них святыней, почти живым существом, родным и близким…

Бывали случаи, когда бездетные семьи «усыновляли» рукопись, как усыновляют ребенка, впоследствии оставляли ей наследство и специальным завещанием поручали попечительство о ней какому-нибудь монастырю или хранилищу…

Да, для армян рукопись была существом живым и любимым. Нередко существом живым и непокорным была она и для врага — иначе для чего было рукопись, предмет неодушевленный, заковывать в цепи, как это сделал один персидский шах…

Переписчики думали о рукописи как о самом сокровенном, говорили о ней как о живом человеке («попала в плен», «похоронили в земле») и считали лучшей наградой за все свои страдания возможность расписаться в уголке последней страницы рукописи. Более смелые из них оставили записи, в которых выражали свои мысли, чувства, иногда писали стихи или рисовали себя у ног того или иного знаменитого ученого, историка, поэта.

В одной рукописи описываются страдания армян от ига монголов и то, как некоторые из них предпочли позорное рабство борьбе и смерти. Переписчик не мог оставаться равнодушным и на полях рукописи приписал: «Лучше умереть с чистой совестью, чем жить, не смея поднять глаза».

На полях рукописи по алхимии, где описывается испытание золота огнем, переписчик добавил: «Золото испытывается в огне, а настоящий патриот — в бою».

Другой, заботясь о крестьянах, которые после сдачи урожая князьям и монастырю с горя пьют, приводит двенадцать доказательств о вреде пьянства. Но, видимо, сам чувствуя, что все это не поможет и люди все равно будут заливать горе вином, он переходит к советам более реальным — как пить, не пьянея: «Съешь натощак семь штук миндаля, после каждого стакана сжуй два зерна айвы…»

Описывая убийство армянским крестьянином одного из сельджукских ханов, особенно прославившегося своими зверствами, переписчик добавляет от себя: «Тот, кто убивает бешеную собаку, неповинен».