Не считай шаги, путник! Вып.2

То же самое находим в книгах Егише, Езника, всех других историков и летописцев V века. То же видим в VI веке и в VII, во время арабских нашествий. То же самое находим у Аристакеса Ластивертци, жившего в XI веке. Если Хоренаци «Плачем» заканчивал свою книгу, то он начинает повествование с плача:

Наступили для нас дни мучений,
И постигли нас великие бедствия,
Ибо переполнилась мера грехов,
И суетный глас наш вознесся к богу!
Каждый смертный свой путь осквернил,
Страна исполнилась нечестивости,
Убавилась справедливость, возросло беспутство,
Мирянин и иерей изолгались перед богом.
Вот почему племена инородные
Смогли изгнать нас из обиталища нашего…
С четырех сторон ныне войны проснулись:
С востока — меч, с запада— гибель,
С севера — пламя, с юга — смерть![40]

Так было в Армении со времен Айка и Бела до Ластивертци, о том же рассказывают книги во все другие времена.

Неужели и после этого ничего не изменилось в Армении, неужели глаза поэта видят все то же и говорит он все о том же? Увы, это так!

Вот как описывает Армению XII века поэт Нерсес Шнорали:

Тогда пошли грозой войны
Агари на меня сыны.
Сначала зло умерщвлены
Ряды детей моей страны,
И грады вслед истреблены,
Как ряд зубцов одной стены,
Разрушены и сожжены,
В развалины обращены.
…Меж тех событий гробовых,
Для коих нет и слов земных,
Как выразит поэта стих
Весь ужас бедствий роковых?[41]

А вот положение в Армении через сто лет, по свидетельству поэта Фрика:

Но мы неверным преданы,
Что мучат нас огнем войны…
Враг наших женщин продает,
О, сколько между нас — сирот,
О, сколько крови пролито,
И сколько каждый день невзгод!
Доколе будем мы страдать?
Доколе в рабстве изнывать?
И ты, о боже, терпишь все!
Где ж пресвятая благодать?
И ты за нас не мстишь, творец!
Ты бедам не кладешь конец![42]

Кажется, что это продолжение стихов Шнорали, хотя от Шнорали до Фрика прошло более века. Однако ничто не изменилось в Армении, то же самое наблюдал глаз поэта, то же ощущали его сердце и душа, от тех же дум изнемогал мозг…

Оставим позади еще сто лет и послушаем поэта XV века Ованеса Тулкуранци:

И страх над городом навис.
Напрасно горожан отряд
Сопротивлялся. Занят Сис.
Враги вошли, дома горят,
Церковных не щадили стен,
Разрушен город и сожжен,
Служителей церковных в плен
Угнали, увели их жен[43]

.

Есть одно великолепное, можно сказать гениальное, аллегорическое стихотворение «Песнь об одном епископе», приписываемое поэту XVI века Григорису Ахтамарци. Стихотворение это — о вечной связи и вечном противоречии жизни и смерти, о том, что человек смертен и, не вкусив в полной мере сладости жизни, не осуществив свои желания, вынужден покинуть сей мир…

Несомненно, в поэтическом наследии каждого народа есть подобные стихи. И каждый поэт придает этой вечной теме колорит и образы, характерные для его страны и его народа. Один сравнивает жизнь и смерть с кораблем и морем, другой — с караваном верблюдов и безбрежными песками пустыни…

У Ахтамарци здесь звучит извечный для армянского народа лейтмотив изгнания… Как чужеземные завоеватели принуждают человека, не отведав созревших плодов, покинуть свой сад и дом, так и смерть вынуждает его, не изведав сполна жизни, расстаться с ней…