Не считай шаги, путник! Вып.2

…Зачем вы взяли стрелы, лук,
У вас ведь тоже дом и плуг,
И старики, и дети есть.
Иль опостылел вам покой
И ваши сельские труды?
Иль надоело под горой
Вам сеять, жать, сбирать плоды?
Идите, люди, как пришли,
В свой Мсыр родимый сей же час.
Но если из своей земли
Вы вновь подниметесь на нас,—
Хоть в яму брошен будь Давид,
Будь тяжким жерновом накрыт,—
Как ныне, молнией-мечом
Давид Сасунский вас сразит.
Бог весть, при встрече боевой
Кто пораскается в тот час:
Мы, в грозный вышедшие бой,
Иль вы, напавшие на нас![47]

Если в X веке гениальный поэт Григор Нарекаци, этот подлинный вулкан человеческой мысли и чувств, взывая в молитве к богу, ставил превыше господа сотворенного по его образу и подобию человека, то спустя три века поэт Фрик уже смело вступает в спор с богом, осуждая созданный им мир, где столько несправедливости, горестей и печали:

Один всегда по горло сыт,
Другой от голода дрожит;
Один в порфиру облачен,
Другой лохмотьями прикрыт;
Кто в красную парчу одет,
А у кого рубашки нет;
Тому дозволено грешить,
А этому — на все запрет…[48]

В стихотворении Фрика «Жалобы» слышны отголоски того грохота, с которым падала с Татевских гор чаша со святым миром, брошенная восставшим против бога во имя честного труда и свободной любви Смбатом Зареха-ванци, вождем средневековых еретиков-тондракийцев.

Фрику вторит один из крупнейших поэтов XIV–XV веков Мкртич Нагаш, который обличал алчных и воинственных поработителей:

Цари садятся на коней, цари воюют меж собой,
Гоня покорных на убой, — все из-за жадности людской.
Чтоб увести народы в плен, проходят вихрем над страной,
Ровняют города с землей, — все из-за жадности людской[49]

.

После Нарекаци и Фрика мрачный небосвод средневековья озарило созвездие светских поэтов, воспевавших вместо распятья — зеленое древо жизни, вместо ладана — аромат весенних цветов.

Лирические стихи о природе и любви, которые кажутся сейчас безобидной забавой, тогда были дерзкой и опасной оппозицией против религиозного догматизма, канонической поэзии, культа бога.

Эта лирика ознаменовала подлинное Возрождение, первые признаки которого в армянской литературе, философии, искусстве появились за несколько веков до европейского Возрождения.

Недаром Валерий Брюсов писал: «Средневековая армянская лирика есть одна из замечательнейших побед человеческого духа, какие только знает летопись всего мира…» И еще: «Знакомство с армянской поэзией должно быть обязательно для каждого образованного человека, как обязательно для него знакомство с эллинскими трагиками, с «Комедией» Данте, драмами Шекспира…»

Уже в «Книге скорбных песнопений» гениального поэта Григора Нарекаци ощущается дыхание раннего Возрождения. А ведь он творил в X веке, за 300 лет др Данте.

И если он не стал столь же известен в свое время, да и поныне мало известен цивилизованному миру, то единственно из-за отсутствия у армян государственности — государственности, которая служит тем высоким пьедесталом, с которого духовные достояния того или иного народа хорошо видньГмиру.

Творческая сущность «Скорбных песнопений» Нарекаци — внутренний мир человека, его души; двойственность человека — смертного и бессмертного, ущербного и совершенного, наконец, вопрос взаимосвязей человека и бога. Все это впервые прозвучало в армянской, да и, пожалуй, во всей мировой литературе.

Созданная тысячу лет назад, книга эта, несмотря на объяснимую временем некоторую скованность и свойственный средневековой литературе густой религиозный флер, тем не менее справедливо может считаться одной из самых современных, если хотите, «модерных» книг…

Вся поэзия Нарекаци — жгучий призыв, обращенный к человеку во имя его совершенства, и вполне понятны тот интерес и восхищение, которые создаются сегодня вокруг Нарекаци в странах, где переводится его «Книга».

Читая Нарекаци, действительно ощущаешь, что человек создал бога, а не бог — человека, хоть сам Нарекаци каждый раз после своих вулканических дерзновенных порывов испрашивает у бога прощения, страшась его суда…

Наиболее характерным для поэтического мастерства Нарекаци является умение постоянным нагнетанием противопоставлений создавать высокое душевное напряжение, выражать смятение: