Не считая лет

Дай мне, жизнь,
до самого заката,
как всегда ходил я, дошагать:
легким, крепким и молодцеватым,
слышимым для друга и врага…
Чтоб была
незыблемой Россия,
чтобы на земле не меркнул день,
все я отдал — молодость и силу,
ничего не требуя взамен.
Падал навзничь,
но не на колени.
И горел, не покидая строй,
рядовой большого поколенья,
беспощадно смятого войной.
Мы в горниле бойни
выжгли страх свой,
поднялись у смерти на пути.
Как же мне пред молодыми —
дряхлым,
сгорбленным и немощным идти?
Промолчим
о болях и обидах.
Памяти — наш твердый шаг и след,
чтобы те, кто вышел и кто выйдет,
знали,
как прошли мы по земле.

Право сердца (глава из поэмы «Фронтовики»)

Вместо вступления

От взрывов вздрагивают нары.
Песок с наката словно дождь…
Я просыпаюсь, рядом шарю —
ищу одежду, обувь, нож.
Я помню: складывал все это
здесь, в головах, и возле ног…
Ни пистолета, ни планшета,
ни шлемофона, ни сапог…
Кричу и сам себе не верю:
в землянке пусто,
нет ребят.
Плечом высаживаю двери
и вижу: черно-красный ад.
Разрывы. Грохот.
Дым как вата.
В земной коре глухая дрожь.
Где самолеты? Где ребята?
Куда бежать — не разберешь.
Бегу, и падаю,
и боком
ползу.
Кричу — беззвучен рот.
А на меня заходит «фоккер»,
враз из обеих пушек бьет.
Разрывы справа.
А, промазал!
Я резко влево — недолет.
Я снова вправо: врешь, зараза!..
А он все кружится и бьет…
Разрыв. Огонь.
Ударом в спину
взрывная бросила волна…
…И просыпаюсь…
Чертовщина!..
Опять ты снишься мне, война!

* * *

Друзья мои, однополчане,
товарищи-фронтовики,
скажите,
снится вам ночами
война, рассудку вопреки?..
Нам всем одна досталась доля:
перловый суп из котелка,
с восьми — недетские мозоли
и боли в сердце — к сорока.
Все было так,
а не иначе.
Так будь ты проклята, война!..
…Фронтовики при встречах плачут.
Не забывается она!..
Я столько лет молчал об этом.
Чем оправдаться? Что я ждал?
Все меньше нас на белом свете,
кто в черном небе воевал.
Нет,
Не могу я быть спокойным,
когда земле грозит беда.
Здесь слово, как патрон в обойме,
не будет лишним
никогда.

1