Не считая собаки

Собственными. И куда, спрашивается, я должен за ними послать? Впрочем, сейчас у меня хватало более неотложных проблем.

— Положите в комод, — распорядился я, не сходя с места.

— Да, сэр. — Он аккуратно сложил их в верхний ящик. — Кроме того, имеется комплект вечерней одежды и твидовый костюм, который я отдал почистить и подогнать по мерке. Будут готовы к утру, сэр.

— Отлично. Благодарю, Бейн.

— Да, сэр.

Он вышел, не дожидаясь особого указания.

— Чуть не… — начал я, и тут вернулся Бейн, неся на подносе фарфоровую чашку, серебряный кофейник и тарелочку печенья.

— Подумал, вдруг вам захочется какао, сэр.

— Благодарю.

Он поставил поднос на ночной столик.

— Прикажете налить, сэр?

— Нет, спасибо.

— В гардеробе есть еще одеяла, сэр. Прикажете постелить?

— Нет! — Я поспешно встал перед ним. — Благодарю. Вы свободны, Бейн.

— Да, сэр… — Он почему-то мялся. — Сэр, — начал он беспокойно, — если мне будет позволено…

Он знает, что я прячу Верити в гардеробе. Или что я самозванец. Или и то, и другое.

— Да?

— Я… всего лишь… — Он снова замялся, и я увидел, какой он бледный и осунувшийся. — Хотел сказать, как я вам благодарен за то, что вы вернули мисс Меринг Принцессу Арджуманд.

Этого я не ожидал никак.

— Благодарны? — ошеломленно переспросил я.

— Да, сэр. Мистер Сент-Трейвис сообщил, что именно вы ее нашли, когда лодка перевернулась и все выбирались на берег. Не сочтите за дерзость, сэр, но мисс Меринг души не чает в своей любимице, и я бы никогда не простил себе, если бы с ней что-то случилось. — Он вздохнул прерывисто. — Видите ли, это ведь целиком моя вина.

— Ваша? — растерялся я.

— Да, сэр. Понимаете, полковник Меринг коллекционирует рыбу. Восточную. Держит коллекцию в пруду у рокария.

— Вот как?

Неужели рецидив перебросочной болезни? Я категорически не улавливал связи.

— Да, сэр. У Принцессы Арджуманд имеется неприятная привычка охотиться на хозяйских золотых рыбок, а я, как ни бьюсь, не могу ее отучить. Кошки, сами знаете, невосприимчивы к угрозам.

— Да, — подхватил я. — И к мольбам, и к уговорам…

— Единственная мера воздействия, которую мне посчастливилось найти…

— Кинуть ее в реку? — озарило меня.

Из гардероба донеслось изумленное «ах!», но Бейн вроде не заметил.

— Да, сэр. Для острастки. Конечно, потом она опять принимается за старое, приходится повторять урок примерно раз в месяц. Я ее далеко не закидываю. Кошки в случае надобности довольно хорошо плавают. Лучше собак. Но в тот раз ее, должно быть, подхватило течением, и… — Он закрыл лицо руками. — Я боялся, что она утонула, — проговорил он убитым голосом.

— Ну что вы. — Я взял его под руку и усадил в кресло с цветочной обивкой. — Садитесь. Все обошлось. Она цела и невредима.

— Она съела серебряного императорского веерохвоста. Крайне редкая особь. Полковнику ее доставили с Хонсю, за большие деньги, — сокрушенно объяснил Бейн. — Как раз накануне привезли, и вот Принцесса уже сидит, облизывает лапы, а рядом один спинной плавник. Я ей: «Принцесса, что же ты натворила?» А она смотрит на меня невинными глазами. Боюсь, я не сдержался.

— Понимаю.

— Нет. — Он покачал головой. — Я отнес ее к реке и зашвырнул со всего размаху. И ушел. А когда вернулся, — он снова спрятал лицо в ладонях, — ее уже нигде не было. Я все обыскал. Последние четыре дня я чувствую себя как Раскольников у Достоевского: признаться в содеянном не могу, а совесть мучает. Погубил невинное создание…

— Ну, не такое уж невинное, — заметил я. — Она ведь и в самом деле съела серебряного императорского веерохвоста.

Бейн меня не слушал.

— Должно быть, ее подхватило течением и выбросило на берег ниже по реке, ошарашенную…

— Набившую себе живот веерохвостом, — подхватил я, чтобы он перестал убиваться.

И двухжаберным голубым голавлем.

— У меня пропал сон. Я понимал, что мисс Меринг никогда не простит мне потерю своей любимицы, но вдруг ее золотое сердце на это способно, и тогда я не вынесу такого великодушия и сам себе не прощу. Однако я должен был ей признаться и уже дал себе слово сделать это сегодня после сеанса, но тут двери распахнулись, и нам явилось чудо. Принцесса Арджуманд вернулась живая и здоровая — вашими стараниями! — Он схватил меня за руки. — Я вам бесконечно, безмерно благодарен, сэр! Спасибо!

— Не стоит, — ответил я, отнимая руки, пока он не начал их целовать в порыве или что там еще делают в порывах. — Рад был помочь.

— Принцесса могла погибнуть от голода и холода, ее могли разорвать дикие псы, могла…

— Но ведь не погибла же, что проку печалиться? Теперь она дома, и ей ничего не грозит.

— Да, сэр, — выдохнул он, кажется, вновь порываясь схватить меня за руки.

Я спрятал их за спину.

— Если я хоть чем-то могу отплатить вам за добрый поступок и выразить свою безмерную благодарность, только скажите!

— Право, пустяки. Но спасибо.

— Нет, это вам спасибо, сэр! — Он выхватил мою спрятанную за спиной руку и энергично ее потряс. — И благодарю, что выслушали. Надеюсь, не сочтете за дерзость, сэр.

— Ни в коем случае, — заверил я. — Вы правильно сделали, что рассказали.

Он встал и поправил лацканы.

— Прикажете отутюжить пиджак и брюки, сэр?