Не сгорит эта сталь

Верхом на подводе сидели трое вооруженных людей в кольчужной броне – силовое сопровождение вельможи. Из-под телеги раздался голос ратника, уже испачкавшегося в грязи:

– Не, тут гибло всё. Ось-то треснула.

– Ту-пи-цы! – на всю крепость горланил купец.

– Прошу не кричать, – появился Шато. – Это делу совершенно не поможет. Кто распорядился открыть ворота отводной стрельницы? – спросил он, устремив взгляд на подчиненных.

– Ну, а че, вон пан торговец бранился, требовал, дабы впущали его. Так и…

– Врагов бы тоже впустил, если б забранились? Время проезда крупногабаритных повозок истекло два часа назад.

– Моя телэга! Да ты знаешь, сколько такая стоит? А груз! Это надо же!

Шато проинспектировал повреждения: видимо, колесо наткнулось на не открывшуюся до конца створку, из-за чего передняя ось треснула и теперь не подлежала ремонту. Конечно, этого бы не случилось, если б телега не была нагружена сверх меры. Замена оси займет несколько часов, но для этого телегу придется полностью разгрузить и перевернуть брюхом кверху. Заполненную подводу не смогли бы поднять и вывести из ворот хоть шесть, хоть десять мужчин разом, а оставлять ворота открытыми на всю ночь было слишком опасно.

Мало того, торговец продолжал вопить:

– Кто заплатит?! Ты командуешь этими ослами?

– Прошу пана торговца соблюдать приличия и не оскорблять моих людей.

– Лудей?! Да это ослы, а не…

– Достаточно. Васька, дуй в казармы, возьми человек восемь. Разгружаем повозку. Товары на склад под охрану, ворота запираем. А ты, Губа, – адресовался он к часовому, открывшему стрельницу, – у тебя два дежурства вне очереди.

Брови солдата одна из другой, будто наперегонки, поползли вверх.

– Так же за нарушение уложения крепости лишаешься жалования за одну седмицу.

– Да это ж!.. Пошто ж? – по-детски вытянув губу, вопросил он.

– Разгружать?! – уже теряя дыхание, возопил торговец. – О, кто вам позволит разгружать?! Прикасаться к мой обоз! Мой! Вы, русоголовые с-собаки!

– Данное имущество в представленной позиции не позволяет закрыть барбакан, что ставит твердыню под угрозу. Врата отводной стрельницы запираются на ночь и не открываются до утра. Руководствуясь уложением крепости Серый Камень, я обязан предпринять все меры для восстановления оборонительной способности засечных сооружений, – отчеканил Шато.

– Ослы! Какой еще оборон?! От ваша тупость нужно оборонять! Только тронуть!

Торговец еще недолго пререкался с помощником и не успокоился, даже когда вокруг «телэги» столпился десяток подоспевших солдат и еще несколько зевак, привлеченных шумом. Шато терпеливо использовал запомнившиеся ему приемы из недавно прочтенной книги «Об искусстве разговора в различных жизненных ситуациях», написанной халифатским ученым Аль-Бируни. Книгу, а точнее ее рукописный перевод, он брал напрокат у лавочника из Остока. Цена была сумасшедшей: четыре алтына – плата за месяц и еще восемь рублей пришлось оставить в залог.

Дорогая книга не помогла. Этому Тим весьма огорчился, потому как советы в ней были изложены очень даже разумные. И теперь, к своему стыду, он был вынужден применить грубую силу, отдав солдатам приказ на разгрузку телеги.

Сверху спрыгнули наемники торговца и, побрякивая оружием, преградили путь солдатам, а случайная неприятность грозила перерасти в поножовщину. И всё из-за того, что один не очень талантливый офицер не смог за отведенный месяц должно изучить труд уважаемого Аль-Бируни.

– Не сметь! – топнул торговец, плеснув грязь под сапогом. Цвет его лица не угадывался во мраке, однако на виске вздулась узорчатая венка. – Не подходить! Да вы понимаешь, кто я?! Да одно мое слово вашему князьку, и вы все с голым крупом пойдете из своей никчемной службы, даже моргнуть не успеть! Вы! – обратился он к наемникам, но почему-то не на своем языке, а на местном. – Приказываю убивать! Любого, кто приблизится!

Вид у наемников был грозный, понятно, что это были не новички в своем деле, однако даже эти не имели желания влезать в драку с целым гарнизоном солдат-пограничников. Шато уложил левую руку на эфес меча и подступил вплотную к наемникам. Поднял каменный взгляд. Те осмотрели офицерика в чудном доспехе, затем десяток солдат, без приказа выстроившихся идеально ровной линией за спиной у первого. Переглянулись. Расступились вопреки наказу. Шато качнул головой, приказав приниматься за разгрузку.

– Вы, все! О-ох, – исходил торговец, – подобное оскорбление моего древнего рода не сойдет с рук. Уж я всё доложу вашему голове, а потом!.. – он ощерился, а указательный палец яростно рассек воздух, предрекая последствия настолько страшные, что даже озвучивать их было опасно.