Не щадя сердца

У него была своя собственная мучительная тайна, груз которой он нес в своей груди. Его торс хранил ее след в виде длинного шрама, который стерся с годами, частично скрылся за золотистым руном волосков, выросших на его груди. Автомобильная катастрофа – объяснил он Элизабет, когда та однажды провела рукой по побелевшей черте. Спустя годы после сложной операции он продолжал скрывать от своего окружения то, что в его грудной клетке билось чужое сердце. Ему потребовалось очень много времени, чтобы справиться с тем чувством смущения, которое вызывало в нем это чудо медицины. Как бы восприняли такое явление другие, какие бы чувства испытали? Ужас, отвращение, беспокойство, любопытство, у него никогда не было желания узнать о реакции людей при таком признании. Даже Карла так никогда об этом и не узнала. Он сомневался теперь в таком решении. Как стать близкими, неразрывно связанными, если не рискуешь полностью открыться другому? Возможно, он предчувствовал, что полная откровенность с Элизабет невозможна. Теперь он был убежден, что не смог дать ей в жизни то, что она ожидала. Подчиниться требованиям размеренной жизни, такой, как она себе ее представляла, противоречило бы его устремлениям, но он не мог постоянно поддерживать в ней надежду на то, что однажды это станет возможным, это было бы нечестно и недостойно, и Элизабет этого не заслуживала. Изнуренный, Пол, не раздеваясь, растянулся на постели и заснул сном без сновидений, из которого его вывел звонок мобильника у изголовья.

– Пол, я тебя ни от чего не отрываю? – тихо спросила Элизабет.

– Нет, наоборот, я ждал твоего звонка, я как раз немного задремал, сейчас приду в себя.

– Ты уверен, что все в порядке? Могу позвонить позже, я только что вошла, так что теперь свободна.

Забота, которую проявила Элизабет, была странной. Обычно она мало церемонилась, без преамбул переходя сразу к делу. Пол вскочил, теперь он совсем проснулся, собрался с мыслями, сосредоточившись для предстоящего мучительного разговора, который был неизбежен.

– Я полностью в твоем распоряжении, Элизабет. Можем поговорить, если тебе сейчас это удобно.

– Хорошо, что ты позвонил, Пол. Я уже сказала тебе во время нашего последнего разговора, что многое продумала. Знаю, что не очень тактично сообщать тебе об этом по телефону, но, возьмем в скобки это примечание, мы должны говорить друг с другом по мере того, как приходим к каким-либо умозаключениям. Не знаю, к чему ты пришел, а вот что касается меня, то я пришла к убеждению, что наши отношения ведут в никуда. Не собираюсь ждать того, что ситуация еще больше усугубится и мы просто возненавидим друг друга. Я хотела бы все прекратить, Пол.

– Сожалею.

– Что ты этим хочешь сказать? Ты не хочешь прекратить?

– Нет, я сожалею, потому что мы оба пришли к одному и тому же выводу.

– Ты тоже? – простонала она.

– Сожалею, – повторил он. – Это моя вина.

– Да, твоя, – подхватила она с упреком. – Я замужем, но я постоянно одна, и даже не знаю, когда мы действительно будем жить вместе. В глубине души я понимаю, что тебя это устраивает, ты не хочешь что-то менять. Наш брак был иллюзией, не желаю больше такой жалкой жизни.

– Я знаю, что играл не по правилам. Ты все делала как надо, а я не захотел изменить свой образ жизни. Да и не знаю, способен ли на это. Так что не ты виновата, я ни в чем не могу тебя упрекнуть, у тебя одни лишь достоинства. Думаю, ты заслуживаешь иной жизни, которая подойдет тебе лучше, нежели то, что я могу тебе предложить.

Пол через трубку почувствовал, что Элизабет беззвучно заплакала. Он представил себе, как она уселась прямо на пол, как студентка, в их квартире, рядом со столиком в прихожей, что она часто делала, когда часами говорила по телефону со своими университетскими подружками.

– О, Пол, неправда, не только ты виноват. Я хотела заключить тебя в тюрьму, изменить тебя, чтобы ты стал… не знаю… такой же, как ты есть, но только в моем мире. Я видела, что тебе это не по душе, и кончилось тем, что ты стал соглашаться на любую командировку. Ты уезжал, чтобы скрыться от меня, я знаю.

– Ты в самом начале говорила, что нам следует играть в открытую. Не знаю, были ли мы способны сделать это. Есть вещи, которые просто так, с ходу, не выкладывают.

Элизабет вздохнула. Она чувствовала облегчение от того оборота, который принимал их телефонный разговор.

– Я боялась тебе звонить. Не осмеливалась сказать тебе о своем решении. Возможно, я не очень была уверена.

– Трудно допустить, что есть вещи несовместимые в наших отношениях, что мы ошибались даже по поводу самих себя тоже.

Элизабет не удержалась, чтобы не усмехнуться.

– Совершенно невероятно, что у нас получается так говорить друг с другом. У большинства людей при расставании все заканчивается взаимными оскорблениями.

– Я же сказал, что ни в чем тебя не упрекаю. Да и ты, по сути, можешь меня упрекнуть только в том, что я просто-напросто остаюсь самим собой.

– Да, в некотором отношении это так. Но мне хотелось бы, чтобы мы и дальше встречались, думаю, мало кто знает меня так хорошо, как ты.