Читаем Не шутите с боссом! полностью

Не шутите с боссом!

Тут я могла бы с ним полностью согласиться. Администратор местного отеля выглядела скорее меркантильной, чем человеколюбивой. Другой вопрос, что я знала об этом чуть больше, чем наш многоуважаемый инвестор. Поэтому лишь пробормотала что-то не слишком вразумительное, но выражающее безоговорочную поддержку.

Если в самом начале наша вечеринка с шампанским была не особенно зажигательной, и в воздухе чувствовалось напряжение, то уже после первого бокала стало повеселее. И наш креативный розыгрыш теперь казался забавным не только нам с инвестором. Вячеслав Павлович немного оттаял, и уже сам был готов посмеяться над ситуацией и над собой.

Ну да… Хорошо смеется тот, кто смеется последним. А последним, похоже, смеяться будет именно он. Уж я-то постаралась.

— Видел бы ты свое лицо, когда этот шкаф стал пистолетом размахивать! — ухмыльнулся Сашка.

— А у тебя бы какое лицо было? — снисходительно посмотрел на него Вячеслав Павлович. — Небось сразу свой ролекс снимать бы начал. С рыданиями.

Сашка задумался на мгновение.

— Возможно… Но ж точно не с таким лицом!

Все рассмеялись, и шампанское снова зашипело в бокалах.

— А вообще интересный эксперимент, — продолжал развлекаться Сашка. — Конечно, жестковатый, но зато сразу обозначились приоритеты. Меня вот ты своей широкой грудью закрыть не пытался, хотя, между прочим, мы с тобой уже сто лет знакомы. А Веронику защищать бросился… — он укоризненно покачал головой. Вячеслав Павлович при этих словах предостерегающе нахмурился, но его институтскому дружку, похоже, было море по колено. Чихать он хотел на все предостережения. Инвестор с сожалением понюхал пустой бокал и продолжил: — Хоть ее ты почти не знаешь. Может, тебе ее вообще конкуренты подослали!

Что?! Конкуренты? Вот гад! А я-то еще жалела, что придется его разыгрывать: как же, такой хороший, симпатичный и дружелюбный инвестор, который дарит букеты, поит меня чаем и спасает от потусторонних котов. Угрызениями совести терзалась с утра до вече… Ну ладно, не настолько терзалась, но все-таки. А он? «Конкуренты подослали»! Разве можно такое говорить о своем сообщнике?! Нет, я, конечно, и сама далеко не ангел (как сообщник), и то, что сейчас произойдет, тому лучшее доказательство. Вот только теперь мое сердце не дрогнет, и я с удовольствием посмотрю, как карма обрушивается на этого любителя розыгрышей!

Вячеслав Павлович поднялся и сказал:

— Пойду-ка я с нашей милой хозяйкой по поводу дополнительных пицц поговорю, а то, я гляжу, кое-кого уже развезло.

Он красноречиво посмотрел на своего институтского приятеля.

Босс вышел из комнаты отдыха, а через минуту из коридора послышался его голос:

— Нет, ну вы достали, это уже вообще не смешно!

Мы с инвестором озадаченно переглянулись. Я пожала плечами, он рассмеялся и крикнул:

— Тебе еще что-то кажется? Да расслабься, нет тут больше ничего. Шутки кончились, можно спокойно отдыхать.

Сашка развалился в кресле и плеснул себе шампанского. Но Вячеслав Павлович не унимался:

— А это что болтается тут по-вашему? Не шутка? Вы бы уже хоть разнообразили репертуар, а то сначала труп с огнестрелом, теперь повешенный — никакой фантазии. Ей-богу, лучше бы уж стриптизершу в торте прислали.

— Да что там ему примерещилось? — возмутился Сашка.

С неохотой поднялся с кресла и, поставив на столик бокал, вышел из комнаты отдыха в коридор. Остановился и шепотом выругался.

Я отдала должное его выдержке. Если бы я увидела то, что видит сейчас он, я бы, наверное, визжала.

— Вы бы его хоть одели поприличнее! — злился Вячеслав Павлович. — Балахон какой-то, шлепанцы… Кто в таком виде вообще ходит? Эй, мужик, если ты артист, ты, конечно, молодец, но слезай уже, а то и вправду задохнешься.

— Да помолчи ты, — раздался голос инвестора. — Говорю же, это не шутка. Похоже, чудик на самом деле повесился.

— Да ладно тебе, — все еще «не верил» Вячеслав Павлович.

Теперь главное — не допустить внимательного осмотра. Пришла моя очередь появиться на сцене.

— Что там у вас?

Я вышла в коридор. Ух ты, черт! В лунном свете покачивающееся тело в балахоне и шлепанцах действительно выглядело жутковато.

— Тебе сюда не надо, — торопливо сказал Сашка, и заслонил мне обзор своими широкими плечами.

На душе как-то потеплело. В голову даже закралась мысль: не простить ли ему тех «конкурентов»? Нет-нет, не стоит. А то совесть проснется.

— Так что, это точно не вы? — помрачнел Вячеслав Павлович.

Вот артист! А ведь я бы ему поверила. И Сашка, кажется, тоже верил.

— Не мы, не мы! — подтвердил Сашка. — Может, он еще живой? Надо его снять! И скорую! Мы тут не так давно…

— Вряд ли… — с сомнением ответил Вячеслав Павлович, осматривая «труп». — Да и как мы его снимем? Высоко! Летать никто не научился?

Инвестор озадаченно потер подбородок: ноги висельника болтались практически перед нашими носами.