Читаем Не сказка о птице в неволе (СИ) полностью

Блаженство это не сама близость, это больше то чувство, когда у вас одно дыхание на двоих, одно тело, единые мысли. Она моя, а я ее.

Китнисс становится настойчивой, ее поцелуи все-таки распаляют меня. Подхватив родное тело, переворачиваю его, нависая над женой, и одежда сама слетает прочь, позволяя мне стать с Китнисс по-настоящему одним целым, слиться с ней, как уже бывало бессчетное количество раз до этого.

Я не тороплюсь, двигаюсь плавно, почти лениво: в этом сладость – томительные прикосновения ее губ к моей шее, волнующее поглаживание острых ногтей по плечу, стройные ноги, сцепленные в замок на моей пояснице. Минуты ни с чем несравнимого удовольствия: тягуче, долго, необходимо, как воздух.

Целую ее опущенные веки, провожу языком по губам, ловлю ртом грудной стон, пропитанный ее желанием. Китнисс находит мою руку и сплетает наши пальцы – ловит меня, обещая не отпускать. Она дышит глубоко и неровно, слизываю капли пота с ее шеи за ухом, и двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь, вперед, назад и снова – самый древний танец. Обнаженные чувства, подступающая эйфория, которая затягивает, дурманит и не отпускает.

– Ох…

Ноги жены крепко сжимают меня по бокам, на мгновение не давая шевельнуться, а в ее распахнутых глазах плывет утренний туман. Целую губы Китнисс, глажу все еще податливое тело и догоняю ее удовольствие после нескольких толчков. Шепчу ей на ухо, что она моя жизнь, и слышу, как жена отвечает мне тоже самое.

Елка в углу переливается тысячей лампочек, а огонь в камине, потрескивая, нашептывает миру нашу странную сказку о любви. О горечи, о боли и о времени, которое сотрет из памяти все зло, оставив вкус сладкого поцелуя на губах.

Финал))

Теперь моя душенька полностью довольна: для меня это самая ценная история, написанная ОТ и ДО для себя лично, пережитая в каждом эпизоде…

Благодарности всем-всем-всем ))

Особые теплые слова Fenelona и Gera89 ))

ЛЮБЛЮ ВАС,

всегда ваша afan_elena

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии

Гринландия – страна, созданная фантазий замечательного русского писателя Александра Грина. Впервые в одной книге собраны наиболее известные произведения о жителях этой загадочной сказочной страны. Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пуститься в плавание на парусном корабле. Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Писатель Юрий Олеша с некоторой долей зависти говорил о Грине: «Он придумывает концепции, которые могли бы быть придуманы народом. Это человек, придумывающий самое удивительное, нежное и простое, что есть в литературе, – сказки».

Александр Степанович Грин

Классическая проза ХX века / Прочее / Классическая литература