Не? Сказки!

Ее слова показались мне странными, но я уже не стал одергивать Милу. Она спешила и, казалось, что постепенно перестала снова узнавать меня. Я потихоньку удалился из цирка. Что же мне было делать со всей полученной информацией? Я был абсолютно уверен, несмотря на все мои надежды, что состояние Риты оставалось таким же, как и день назад, как и неделя назад, как и все было ранее… Ощущение безысходности. Врачи не дают никаких обещаний. Они молча пожимают плечами. Предлагают ждать чуда. Верить чуда. Надеяться в чудо. Я практически поверил в его существование на представлении в цирке… Если бы не тот мужчина… Если бы не объяснения Милы. Но это ли не чудо, то, что случилось с Милой? Судя по ее же рассказу, она очень сильно пострадала от огня, но в данный момент она выглядит все также на восемнадцать и с очень милой внешностью. Неужели помощь той бабушки? Раньше о помощи подобных бабушек я узнавал только из газет. И то, эта информация сводилась к чему-то подобному на: «Я раньше не знала, что делать. Все валилось из рук. Никто не обращал на меня внимания. Благодаря бабушке Прасковье я узнала, что на мне сглаз (или нечто подобное). Она мне помогла за двадцать сеансов. Теперь все отлично. У меня есть семья, дети, деньги и все отлично». Честно говоря, подобные записки я считал полным бредом. Как по мне, невозможно где-то что-то пошептать, и тут же к тебе придет счастье. Хотя некоторые сомнения во мне зарождали воспоминания о рассказах моих родителей, которые говорили, что у меня была прабабушка, занимающаяся народным целительством. Но она умерла очень давно. У меня в альбомах хранились некоторые фото, где она была запечатлена, но учитывая популярность использования современных гаджетов, я уже позабыл, когда в последний раз открывал этот фотоальбом. Но речь не о моей прабабушке. В данный момент я должен переступить через свои стереотипы, и поехать наобум в направлении Николаевки к бабушке Дуне, которая одна живет в лесу. Странно? Более чем. Но здесь уж всю абсурдность ситуации нужно отбросить в сторону. Моя фраза «а что, если…» должна закончиться положительным решением. Определенно нужно пробовать. Рите не поможет моя бездеятельность.

5.

Автобус на Николаевку, как собственно говоря, и любой другой автобус, идущий в сельскую местность – это своя атмосфера. Здесь нет той городской зажатости, которая присутствует в транспорте, курсирующем по городу. Здесь вам не устроит скандала какая-то утонченная дамочка, которой случайно наступили на ногу. Здесь этого нет. Здесь все проще. Практически половину дороги я слушал рассказ моей попутчицы, возраст которой постепенно крался к восьмидесяти, о том, что нужно было купить корм для птицы домашней, а в село перестали зерно возить, вот и пришлось ей ехать в город, чтобы приобрести хоть сумку этой птичьей пищи. Рассказывала она и о том, что куры успели у нее чем-то переболеть, и о том, что ей чудом удалось спасти всех своих любимиц, при том, что в деревне нет ни одного ветеринара. Еще много чего рассказывала, но не все я запоминал. В перерывах между ее монологами я окунался в свои размышления. Пытался понять, куда вообще я еду и стоит ли доверять всему происходящему.

– Скажите, пожалуйста, – впервые за долгое время вмешался я в разговор своей попутчицы, чем ввел ее в легкое замешательство, – а мы скоро подъедем к лесочку перед поворотом на Николаевку?

– Ты что, парень, решил грибы там пособирать? Ты давай, не балуй. Я тебе лучше места покажу. Делать там уже нечего.

– Почему нечего?

– Да потому, нечего. Не ходим мы уже туда.

– Как это? Там же бабушка живет. Дуня. Она помогает людям, как мне сказали.

– Тю! Ты че? Она ж давно щезла. Нихто и не знает, куды, да зачем. Или ты чего узнал?

– Нет, мне сказали, что там она.

– Не знаю. Стара я стала по лесочкам ходить. Но те, хто помолодше, говорили, что нет ее.

– Ну, вот я пойду и узнаю. Скажете, когда лесочек-то?

– Так через минут пять и будет. Может десять. Ты водителя попроси, может, остановит там.

Я послушался совета старушки. Водитель с недоумением посмотрел на меня, однако все же остановил. И вот, я уже стоял посреди поля. В метрах ста от меня начинался лесочек. Туда вела тропинка, но судя по количеству травы на ней, этими путями люди ходили не так уж часто. Я все же решил двинуться дальше. Ориентир, конечно, был так себе. Лесочек и все. Куда же дальше? Меня терзали сомнения, что я вообще смогу там что-то найти. Только здесь на местности я понял, что поступил довольно опрометчиво. Никто не знал, где я. Единственная, кто мог об этом догадываться – Мила. И это в лучшем случае, если она вспомнит о нашем общении.