Не скрыть (СИ)

Весь его мир рухнул тотчас же, как она поднялась с кресла, как, положив руки, обволоченные чёрными кожанами перчатками, на свою тонкую талию, устремила взор жёлтых, точно таких же, как у ведьм, глаз на него…на неверующего простака. Она и правда была похожа на ту, что снизошла с небес, подобно богине, теперь-то Стефан понимал…но, чёрт возьми, как тяжело принять свою неправоту! Осознать свою ошибку. И зачем он ввязался в это? Захотелось ущипнуть себя, ударить по щеке, дабы, наконец, проснуться и пойти завтракать, будто ничего и не было, будто всё это лишь дурной сон, который вскоре забудется. Но оцепенение было настолько сильным, что парень не мог поднять руку.

Сейчас высокая женщина выглядела озадаченной. Она то и дело смотрела на дочек, затем возвращала взгляд на поникшего молодого человека, выискивая подвох, ожидая каких-то объяснение, но ни того, ни другого не последовало.

— Они, — дама всё же решила нарушить молчание первой. — Они отправили ко мне мужчину? — не смотря на изумлённое выражение лица, тон Госпожи остался тем же, лишь прежняя нежность сошла на нет.

— Они отправили к тебе мужчину, мама. — подтвердила черноволосая, стоявшая по левую сторону от неё.

— По какой причине? — леди даже не взглянула на Кассандру, словно ответ дала не она.

— Неизвестно, — продолжила общение с хозяйкой ведьма. — Может, решили тебя этим оскорбить, мама?

После этих слов, женщина слегка повернула голову в сторону дочери и нахмурила тёмные брови.

— Тогда у них большие проблемы.

Стефан заметил изменения в лице Кассандры: как её золотые глазки загорелись, а уголки губ потянулись вверх, вот-вот и она улыбнётся во все тридцать два. Брюнет не единожды подмечает некие детские черты в поведении, по крайней мере на вид, взрослых девушек. Это чертовски сильно расходилось с его мнением, которое он пытался составить на их счёт.

— А может, и правда, дев больше в деревне не осталось? — к диалогу матери и дочери присоединилась Бэла. — Девственницы, нынче, вымирающий вид.

Высказывание блондинки позабавило всех дам. Они бархатистым тоном, в унисон засмеялись, словно уловили одновременно некую двусмысленность слов. Почему-то по спине пробежали мурашки.

— Я…сам вызвался. — непонятно откуда взялось подобное бесстрашие, особенно, когда над твоим изнеможённым телом возвышается трёхметровая особа, способная одним взмахом руки убить человека.

Все четверо тут же устремили на парня свой взор.

— Не припомню, чтоб давала тебе слово. — серьёзно и громко произнесла Госпожа, выпячивая свою большую, действительно большую, грудь.

— Он, должно быть, очень храбрый. — всё это время молчавшая Даниэла напомнила о своём присутствии игривым голоском.

«Или очень глупый.» — подумал Стефан. «Определённо, очень и очень глупый.»

Высокая леди тепло улыбнулась рыжеволосой дочери.

— Нет, дорогая, просто он бестолковый мужлан.

Не смотря на ласковую интонацию, в голосе верховной, вероятно, ведьмы, проскальзывала долька ненависти и брезгливости. Как же едко она бросила “мужлана” в его сторону. Это звучало куда обиднее, чем обвинения в глупости.

— Я вступился за девушку, которая…

— Которая должна была быть тут вместо тебя.

Женщина оборвала его слова дерзко и грубо, продолжая незаконченное предложение за ним. Брюнет кивнул.

— Ах! — звонко выдала рыжая. — Прямо как в книжках, мама!

Она продолжала улыбаться, глядя на пленника, кокетливо хлопая пышными чёрными ресничками и слегка прикусывая нижнюю губу, измазанную в чём-то густом и красном, точно также как у её сестры.

— Милая… всё совсем не так, как в книжках.

Даниэла не ответила ей. Она скрыла прежний задор и девичью милую улыбку за, теперь же, безэмоциональной маской, не выражающей ничего. Абсолютно ничего. Даже в жёлтых глазах пропал огонёк, искра, что горела от непонятного желания.

Какую-то минуту хозяйка подождала ответа дочери, но, не получив должного, сказала:

— Впрочем, это неважно. Ну-с, попробуем его.

Рыжая и блондинка с дружным «Да, мама!» схватили Стефана с обеих сторон под руки, запросто подняли тело и попытались поставить на ноги. Но если с первым они запросто справились, то с удержанием парня на двух собственных далось сложнее. Было очень тяжело вставать, сил никаких не имелось, да и жгучая боль проходить не собиралась. Однако, ведьмам вполне хватило мощи поддерживать молодого человека, не давая ему свалиться.

Высокая женщина подошла ближе к пленнику и одарила дочек беглым взглядом. Им этого было достаточно, чтобы понять, что хотела от них мать. Бэла вскинула серп и резанула левое запястье брюнета поперёк вен. Он вскрикнул. Послышался злорадный, уже наизусть выученный кому принадлежащий, смех. Кассандра стояла позади и кусала губы, жадно, завистливо. Она наблюдала за плавными движениями матери, за тем, как брызнула из вены алая кровь, как позднее она потекла по всему предплечью, неторопливо капая вниз, и как ненасытно её Госпожа впилась губами в открытую, специально для неё, рану.

Всю комнату заполонили хриплый мучительный стон и громкое сладкое причмокивание. Трапеза, казалось, длится бесконечно.