Не слабое звено

Графство процветало, и теперь ликеры знали при французском дворе, куда отправляли не меньше сотни бочонков ежегодно. Люди при замке были заняты работой, за которую платили, были хорошо и тепло одеты, накормлены и знали, что леди и лорд никогда не оставят их в беде. Южнее замка восемь лет назад графиня распорядилась построить поместье. Это был летний дом возле озера, где она проводила с мужем и первой дочерью несколько дней в месяц. Флоренса оценила это место также, и поняла, почему сестра решилась на непонятную ей стройку — там не было такого количества людей, не было шума, и можно было не боясь быть замеченной, купаться в озере, ходить по двору в легких брюках и рубашке. Там Фелисия придумывала новые ликеры, играла с новыми оттенками.

Замок изменился за эти годы: конюшни и скотный двор вместе с псарней пришлось вынести за стены, хоть запасы все еще хранились в замке, чтобы не попасть впросак, если соседи, или король решится на наступление. Но это были просто мысли на всякий случай. Теперь на месте скотного двора был целый комплекс — еще один донжон, выстроенный из камня. Он имел два высоких этажа, и именно там шли все работы по изготовлению ликеров.

В деревне поселились бочары, что с трудом успевали выполнять заказы леди, но никто из них не роптал, так как благодаря этому их семьи жили в достатке, коего не видели раньше. Множество ремесленников перебрались к замку, поскольку леди требовались люди, что работали с шерстью, красками и окрашиванием. Старой Магды не было больше, но ее повзрослевшая внучка прекрасно справлялась с целым цехом, люди в котором выращивали, обрабатывали и сушили вайду, а потом окрашивали ткани и шерсть.

Синие ткани леди Фелисии знали теперь во всем мире, и именно это прекрасное сочетание синего и белого, которое она называла странным словом «гжель», привлекало внимание королевских особ из разных стран. Сшитые из ткани шубы, на которые слоями пришивалась длинная и волнистая шерсть стали причиной для разговоров в самых богатых графствах и герцогствах.

— Леди, поди готовы в дорогу? Лорд велел до заката вернуться, иначе мне не видать головы, — крикнул Фара от самого дома. Фелисия сидела на берегу озера, качая маленького сына на руках. Она рассказывала сказку о Маше и трех медведях пятилетней Лидии и восьмилетней Марии, а те уплетали с огромного блюда свежую малину, что принес Фара.

Парень вырос, женился на внучке старой Магды, что забрал к себе в семью Уйзек, что умер год назад, оставив вместо себя внука, как и пообещал леди.

— Мы уже идем, Фара, сейчас леди закончит сказку, — шептала в сторону дома маленькая Лидия.

— Он же не слышит тебя, — шептала ей в ответ Мария.

От дома переваливаясь, вместе с Фара шел Бродах — он был похож на медвежонка, который слишком любит лакомиться медом. Флоренса говорила, что он копия своего настоящего отца — мужа ее сестры, но этот разговор у них всегда был очень кратким.

Фелисия указала Фара на блюдо с малиной, которое можно было забрать с собой в дорогу и сказала детям:

— Мы должны ехать, иначе, лорд больше не отпустит нас одних. Сказку мы закончим в карете, как и малину, — она с радостью наблюдала как ребятишки счастливы, и сколько тепла и любви они видят в своей жизни.

Флоренса вышла замуж по указанию короля, но лорд, хоть и был в возрасте, хорошо относился к ней. Она смирилась и родила сыновей — кто бы мог подумать, что в семье будут близнецы! Любитель двора, ее муж появлялся в графстве раз в пару месяцев, и этот распорядок вполне устраивал леди Флоренсу, которая не могла забыть своего первого, горячо любимого мужа. Дети в замке сейчас были практически в каждой комнате, и няни с трудом справлялись с тем, чтобы старшие соблюдали тишину, пока трое младенцев спали.

Солнце клонилось за горизонт, когда Фелисия увидела вдали башни замка.

— Ну вот, леди, теперь не сносить мне головы, — крикнул Фара, и Фелисия услышала приближающегося навстречу всадника. Уильям был зол, но увидев карету, и торчащие из нее мордочки дочек и племянника, выдохнул:

— Леди Фелисия, передайте Брендона няне и выйдете из кареты.

— Лорд, он только что проснулся, и не хотел бы, чтобы мамочка оставила его, у нас сейчас время для поцелуев, — ответила Фелисия, спрятавшись внутри, — она сама кормила детей грудью, и за ней это начала делать Флоренса. Они тайком от всех наслаждались настоящим материнством — единением с каждым малышом.

— Леди, сколько раз мне нужно повторить? — серьезно, но с той самой ноткой обожания громко сказал лорд.

— Леди, я бы на вашем месте не стала спорить, — посмотрев на мать строго, высказала свое мнение Мария. — Я готова сама взять брата, — протянула она руки, но Фелисия посмотрела на няню, что, улыбаясь приняла малыша, и аккуратно придерживая, подстраховывая, передала его Марии.

Фелисия вышла из кареты и подошла к лошади, верхом на которой сидел муж:

— Ну да, мы задержались, детям очень нравится на озере. Мы купались, собирали малину, Константин, будьте милосердны, все это — лишь моя вина.