Не смей меня... хотеть

Я наблюдаю за концертом с интересом, даже от своих бед отвлекаюсь.

А Сомик-то у нас поплыл… На моей памяти ни на одну девку он так не пялился…

А мелкая, но норовистая, как необъезженный пони, мелочь неожиданно с грустью говорит:

— Так ведь книги не только читать надо, дурачок… Их еще понимать требуется. А вот это тебе как раз и недоступно. Помому что читать научить можно даже обезьяну. И даже тебя. А вот понимать прочитанное…

Она крутит головой и в гробовом молчании, наступившем после ее слов,  выходит из столовой.

Сом с недоумением смотрит ей вслед, потом переводит взгляд на меня:

— Че сказала?

— Сказала, что ты, Сомик, тупой, — спокойно переводит ему Вилок, равнодушно дожирая пятый пирожок.

Сом смотрит теперь на Вилка, а затем с ревом:

— Че сказала???

Выметается из столовой.

Я иду за ним. Не для того, чтоб языкастую мелочь спасти, она и сама с этим отлично справляется, а чтоб выяснить, куда это пропал Лексус. Нехорошие у меня предчувствия.

В коридоре обнаруживается длинный говнюк, брат мелкой засранки, как всегда, четко чувствующий, что ей сейчас надерут жопу. Они с Сомом сверлят друг друга злобными взглядами, но мне на них мгновенно становится похер, потому что в дальнем углу коридора я вижу стоящих рядом Лексуса и мою, мою , блять, девочку! Они мирно разговаривают. Алька улыбается. Ему. Ему!

Я изо всех сил сжимаю кулаки, пытаясь держать себя в руках. Но это, блять, такое сложное дело! Невозможное! Рядом гомон, судя по всему Сомик и Игорь уже дерутся.

Насрать.

Лексус обнимает мою девочку.

Я его сейчас кончу. Просто кончу.

Я двигаюсь к ним, но в этот момент Алька, бросив пугливый взгляд за спину Лексуса, просекает меня и резво скачет в сторону.

А затем и вовсе берет разгон в район библиотеки.

Лексус разворачивается ко мне как раз в тот момент, когда я равняюсь с ним. На лице у него довольная улыбка.

— Видал? — хвастливо говорит он, кивая на уже завернувшую за угол Альку, — все, побегала. Надоело. Да и секса хочет. Она такая… Горячая. Долго без секса не может, а круче меня нет. Так что все, вопрос пары дней.

Я сжимаю зубы до скрипа и тупо иду мимо.

— Эй, ты куда? Пошли Сома спасать… Его Игореха сейчас раскатает.

Мне глубоко похер на Сома, Игореху и всех остальных. Мне не похер только на Альку.

И ее сладкую улыбку, адресованную этому уроду.

Она ответит за нее.

Я умею спрашивать правильно.

Глава 35

Немой

Я уже достаю телефон, чтоб набрать Альке, потому что теряю ее в лабиринте коридоров, промедлив всего секунду с придурком Лексусом, когда дверь библиотеки распахивается и моя девочка, а она моя, что бы она сама по этому поводу не думала, с нереально серьезным лицом топает в сторону старого спортзала, который Виселица выбила у братишки ректора себе под персональную кладовку.

Я смотрю, как Алька заходит туда, подсвечивая себе путь телефоном. Наверно, до выключателя не дотягивается, мелкая совсем… Или не знает, где он.

Иду за ней следом.

Прямо туда, в темный провал склада.

Сердце бьется сильно и ритмично, словно баскетбольный мяч о пол спортзала.

Сейчас ты мне расскажешь, принцеска моя нежная, какого хера улыбалась этой твари…

Дверь захлопывается неожиданно громко, и Алька, роющаяся в старых книгах, пугливо вздрагивает, оглядывается, но никого не заметив, разворачивается обратно к стеллажу.

Я неплохо вижу в темноте, к тому же ее белая рубашка служит отличным ориентиром, так что подхожу спокойно, медленно.

Алька, увлеченно шуршащая бумажным старьем, не слышит. Только уже когда совсем близко оказываюсь, замирает, ощущая за спиной постороннего.

Я тоже замираю.

И жду.

Есть в этом что-то охеренно неправильное.

Словно я — незнакомый ей парень, и просто подкараулил ее в темной комнате. И теперь она в моей власти…

Будоражит дико!

Алька вкусно вздрагивает, когда кладу ей руки на плечи. Дышит тяжело, цепляется в мои пальцы. Словно остановить хочет. Глупая какая… Попалась. Хрен остановишь…

Я , увлеченный своей фантазией, неожиданной вседозволенностью и порочностью ситуации, не сдерживаюсь. Мгновенно забывая,  что хотел, вообще-то, поговорить и даже предъявить, судорожно дергаю ворот блузы, пытаясь добраться до гладкого, вкусного плечика. Она выгибается, что-то бормочет отрицательное, но я не слышу уже. Потому что бормотать она может все, что угодно!

Но то, как жмется ко мне своей попкой, то, как гнется в моих руках… Это все говорит очень ясно. И очень для меня приятно.

Это все говорит : “Да. Бери”

И я беру.

Быстро, очень быстро, не тратя времени на долгую прелюдию. Ее не надо, Алька тоже заведена. И , судя по влаге у меня на пальцах, давно готова.

Поставить ее в нужную позу — дело секунды.

А затем…

А затем вот он, сука, рай на земле! Вот она — награда за мои мучения! Вот он — кайф охерительный!

Моя девочка выгибается, стонет, пытается кричать даже, я зажимаю рот, теснее ее к себе притягиваю, кусаю, целую, не в силах сдерживаться, опять несу какой-то бред, угрожаю, умоляю, прошу, приказываю…