Читаем Не смейся, ведь я люблю (ЛП) полностью

то поговорить, он внимательно выслушивал ее и утешал, он заботился о ней.

4

Прошло больше четырех месяцев, и девушка снова ни с кем не начала встречаться. Она не

заводила себе парней ни своего возраста, ни старше. Словом, ее отношения были на нуле, что

позволило Бруно поддерживать искорку жизни в едва теплившейся в глубине души надежде, что, быть может, когда-нибудь Эстер выберет его. Однако дни шли за днями, уходя безвозвратно назад, и

лишь только время шло вперед. Самое худшее то, что его любовь продолжала оставаться здесь, в его

страдающем, измученном сердце; более того, она окрепла и стала еще сильнее и жарче.

- Хочешь порешаем еще задачки? – спрашивает он, улыбаясь.

- Ох, нет, оставь их. Я не хочу решать одно и то же еще раз, кроме того, мне нужно идти. Я должна

еще закончить задание по испанскому и выучить французский. Уж если меня волнует математика, то

о французском я даже не говорю.

- А Рауль не может помочь тебе с французским?

- Нет, он очень сильно занят, это связано со съемками короткометражки.

- Французский дается мне не слишком хорошо, но, если хочешь, мы можем посмотреть его вместе.

- Не парься, я нашла учителя, чтобы он давал мне уроки.

- Что? Учителя французского?

- Да. Это парень моей двоюродной сестры, – отвечает Эстер, лежа на правом боку. – В семь он

придет ко мне домой.

- Ты его знаешь?

- Нет, я никогда его не видела. До вчерашнего дня я давно не общалась со своей сестрой. Она не

слишком-то жалует интернет. А на следующий день мои родители встретились с ее матерью и

поговорили об этом парне. Он француз, хотя отлично говорит по-испански.

- И ты звонила ей, чтобы посплетничать.

- Нет! – громко возражает девушка, виновато смеясь. – Я позвонила ей, чтобы рассказать о своей

проблеме с языком... ну и немного посудачить заодно.

- Так я и знал!

- Ха, ну надо же.

- Так значит, этот жених твоей сестрицы будет давать тебе частные уроки...

- Да, один час с понедельника по пятницу, пока не закончатся занятия, причем бесплатно...

Все это ничуть не нравится Бруно. Конечно, Эстер еще не отошла от своего первого, теперь уже

бывшего, к тому же у этого парня уже есть девушка, ее кузина, но ведь никогда не знаешь, что там

поджидает. Вдобавок, Бруно совсем не улыбается, что Эстер будет проводить время вдвоем с другим

парнем, а не с ним. Находиться в обществе Эстер – это самое лучшее, что есть в мире, даже если они

всего лишь друзья, и, порой, ему плохо оттого, что он не может добиться чего-то большего.

- Надеюсь, это поможет тебе сдать экзамен.

- Еще как поможет! – с жаром говорит она и садится на кровати напротив Бруно.

Ребята смотрят друг на друга и улыбаются, но улыбки у них разные. Улыбка Бруно выражает

смирение, а улыбка Эстер – благодарность. Ей хорошо рядом с ним. В последние месяцы Бруно очень

много значил для нее. Без него она не смогла бы справиться с историей с Родриго.

А что она на самом деле испытывает к своему другу? Возможно, он ей нравится?

Долгий молчаливый взгляд, который им совсем не свойственен, поскольку ведет к другим

обстоятельствам. Но сейчас не тот случай.

- Ребята! Хотите что-нибудь перекусить на полдник?

Мать Бруно возникает на пороге комнаты, как всегда неожиданно, открыв дверь без стука.

- Нет, спасибо, – быстро отзывается Эстер, тут же вставая и поправляя футболку. – Я уже ухожу.

- Как уходишь? Ты не хочешь отведать кусочек вкуснейшего яблочного пирога, который я только

что испекла? – расстроенно спрашивает женщина.

- Если Вы оставите мне кусочек, я с удовольствием попробую его завтра.

- Как-нибудь ты должна остаться с нами на ужин, – настаивает мать Бруно.

- Мама, оставь ее, – укоризненно говорит Бруно, – ты невыносима. Не приставай к ней.

- Успокойся, Бруно, – вмешивается Эстер, улыбаясь. – Обещаю, что как-нибудь останусь

поужинать с вами, мне и самой очень хочется.

- Вот видишь? Смотри и учись у нее приветливости и обходительности. А то ты иногда такой

грубиян, сын мой.

Женщина улыбается на прощание девушке и недовольно морщится, глядя на сына, который

досадливо качает головой.

- Не чувствуй себя ничем обязанной из-за того, что сказала тебе моя мать. Ты уже знаешь, какая

она.

- Все в порядке. Я нахожу твою мать замечательной.

- Это потому, что весь мир кажется тебе замечательным. У тебя все люди хорошие.

Девушка еле заметно улыбается, берет свою папку и выходит из комнаты. Бруно идет следом за

ней, провожая до двери на лестничной клетке.

- Потом я пришлю тебе сообщение и расскажу, как все прошло с учителем французского.

5

- Ладно, – говорит Бруно и мысленно добавляет, – надеюсь, он окажется противным, страшенным

уродом и ниже меня ростом.

Однако парень и сам в это не верит. С его-то везением и удачей этот француз окажется статным, высоким красавцем с ясными глазами и, черт возьми, он будет нашептывать Эстер на ухо разные

красивые слова на самом романтичном и чувственном языке из всех, что существуют.

- До завтра, Бруно.

- До... завтра.

Эстер наклоняется к парню и целует его в щеку. Один поцелуй, пожалуй, слишком близко от

краешка его губ, но достаточно далеко, чтобы испытать смущение. Дружеский поцелуй. Поцелуй

славной, задушевной подружки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Zевс
Zевс

Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость. Он терялся, когда что-то начинало идти по сценарию, будто написанному кем-то другим, и с ним начинали играть, как с мышью, которая ещё не видит кошку.Ему было однажды как-то… неприятно, когда он заметил вдруг через стекло, как в тесной и низкой – раздолбанной «хонде» мохнатое колено оператора почти касается тонкой яниной ноги. Захотелось даже ткнуть в окно и сказать: «Э, мамонт, тарантайку пошире купи… И шорты пошире тоже». (Это ему показалось, что он разглядел даже болт, и всё это – с кромки бордюра.) Но любому, кто раньше сказал бы, что Яна может ему изменить, он рассмеялся бы в лицо.Товарищи, основная концепция по гашению звукового удара проектируемого Ту-444, предлагаемая сегодня, никуда не годится, – хотел заявить он. Игнорируя опрокинутого Татищева. – Что это за идеи? Абсолютно «попсовые» (он не боялся так сказать!). По ним защищают диссертации китайские аспиранты, прибывшие к нам на практику… Только для этого они и годятся. (Идеи, не аспиранты, – хотел будто бы между делом пояснить он, вызвав ухмылки начальников отделов, которые хорошо знали – каков уровень китайцев). Здесь Кирилл сделал бы передышку; генеральный смотрел бы на него бессмысленно-голубыми глазами, Чпония – шептался бы с соседками, а Татищев выпрямился бы в аристократичном презрении.Ничего же не было святого – в тотальной иронии и стёбе, вообще присущем КВНщикам. Когда украинская ракета сбила российский «Ту-154» над Чёрным морем, они даже рискнули выйти на сцену с каким-то диалогом («А разве у Украины есть ракеты?» – «Да. Три. Теперь две») – не рискнули даже, просто не сообразили – а что тут такого… Был некоторый скандал, конечно. По крайней мере, жюри покривилось и снизило баллы…Спускался вечер. Несмотря на то, что темнело сейчас поздно, – начинала разливаться какая-то хмарь, подобие тумана скопилось в низинах, и многие встречные уже включили подфарники: галогеновые лампы в иномарках висели едва ли не на самой нижней кромке, а потому их свет бежал по асфальту, как по воде. Одна из самых сложных развязок. И сплетения дорог, эстакады – будто некто хлестнул трассой, как кнутом.Во всяком случае, Лёша, заматеревший после университета в какой-то гоп-среде (теперь «Лёха» шло ему куда больше), притащил в жизнь Кирилла лубочно «мужицкие» радости, которые… От которых прежде тот плевался, да и сейчас принимал не очень. Поход в «сауну» можно было считать первым «пробным шаром»; к предложениям же выпить водки Кирилл и вовсе относился с содроганием (буквально: его сотрясал приступ внутренней дрожи, откуда-то от пищевода к плечам, на секунду начинавшим вести себя вполне по-цыгански).Лёха щёлкал пультом, и вдумчиво остановился на ночном эфире РенТВ, где в якобы интригующей, а на деле – дешёвой – туманности вертелись голые тела: актёры старательно балансировали на грани порнографии; плескались груди в автозагаре; там, где участвовало белое кружевное бельё, пересвечивался кадр. Запиралось на ключ метро. Редел поток раскалённого МКАДа. Бежала жизнь, бежала жизнь.

Игорь Викторович Савельев , Игорь Савельев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Сентиментальная проза / Современная проза