Не смотри ей в глаза

– Евгений Александрович, в советское время, до развала Союза, вы работали лаборантом на секретных проектах.

Лайков посмотрел на Машу удивленным взглядом. На мгновение ей показалось, что в его глазах промелькнул испуг. Так это было или нет, но доктор Лайков быстро сумел взять себя в руки и проговорил небрежным голосом:

– Боюсь, что вас неверно проинформировали. Единственный секрет, которым я владею, это секрет вечной жизни.

– В виде замороженного филе? – подал голос Стас.

Лайков бросил на него неприязненный взгляд, снова посмотрел на Машу и негромко отчеканил:

– По телефону вы сказали, что хотите поговорить о крионике. А крионикой я начал заниматься только в девяностые годы. Советского Союза в ту пору уже не было, а значит, и говорить о тех временах не стоит.

– Хорошо, – сказала Маша. – Я не буду говорить о тех временах, но сперва задам вам один важный вопрос.

– Важный для кого? – уточнил Лайков.

– Для нас, – ответила Маша. – И, возможно, для вас.

Доктор Лайков пожал плечами, обтянутыми восточным халатом:

– Пожалуйста. Я вас слушаю.

– Мы располагаем информацией о том, что в восьмидесятые годы работу вашей лаборатории курировал полковник Родионов. Так ли это?

– Что? – Лайков наморщил высокий лоб. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Правда? В таком случае у вас что-то с памятью. Полковник Родионов был вашим непосредственным начальником. В сферу ваших исследований входило изучение возможности ментального воздействия на людей. Кроме того…

– Мне кажется, вам пора! – резко проговорил доктор Лайков.

– А мы никуда не торопимся, – с добродушной улыбкой проговорил Толя.

– Зато я тороплюсь. Если вы не в курсе, я сильно болен! И мне пора принимать процедуры.

– Пора, значит, пора, – примирительно проговорила Маша. – Мы вернемся к этому разговору позже.

Лицо доктора Лайкова помрачнело еще больше.

– Не думаю, что этот разговор мне интересен, – выпалил он.

– Главное, что он интересен нам, – сказал Данилов.

Маша поднялась с кресла и подала знак своим коллегам. Они встали. Лайков тоже поднялся.

– Простите, что не смог ответить на все ваши вопросы, – проговорил он, натянуто улыбнувшись.

– Ничего страшного, – заверил его Стас. – Мы у вас в гостях уже побывали. Возможно, совсем скоро вы побываете у нас.

* * *

Выпроводив полицейских из квартиры, Лайков бросился к телефону, сорвал с рычага трубку, быстро набрал номер и прижал трубку к уху дрожащей рукой.

– Алло! – взволнованно крикнул он после паузы. – Алло, это я!.. Да, доктор Лайков! У меня только что была полиция!.. Что? Не волноваться? Но они обо всем знают!

Доктор стиснул трубку так крепко, что у него побелели костяшки пальцев.

– Вы убеждали меня, что секретность не будет нарушена! – проговорил он громким, дрожащим голосом. – Убеждали, что при любом раскладе я останусь в стороне! И… Что?..

Несколько секунд Лайков слушал своего собеседника, и на лбу у него выступили капли пота.

– Нет, я… Господи, да нет же, я…

Он снова замолчал. Помрачнел, ссутулился, а затем проговорил, сильно понизив голос:

– Да, я хочу жить… Да, я постараюсь успокоиться. Но я хочу знать, что мне делать дальше. Мне нужны четкие инструкции, понимаете? А также гарантии того, что я не сяду на скамью подсудимых.

Доктор снова замолчал. Несколько секунд он слушал своего собеседника, а потом дряблые щеки его вспыхнули, и он пролепетал:

– Нет, я не собираюсь в тюрьму и думаю, что вы… Да… Да, конечно! Вы обещаете это? Хорошо. Хорошо, я постараюсь взять себя в руки. Всего доброго!

Лайков положил трубку и сел на диван. Некоторое время он сидел неподвижно, а затем что-то привлекло его внимание. Он вскочил с кресла и прошел к дивану, на котором двадцать минут назад сидел Стас Данилов, сунул руку в щель между сиденьем и подлокотником и достал оттуда дешевенький телефон.

Доктор взглянул на экран и похолодел. Затем поднес трубку к уху и осторожно проговорил:

– Алло? Меня кто-нибудь слышит?

– Да, милый, я тебя слышу, – ответила трубка насмешливым голосом Стаса Данилова. – И все это время слышал. Передавай привет полковнику Родионову! А на скамью подсудимых ты все-таки сядешь. Это я тебе обещаю.

Связь оборвалась, трубка запиликала короткими гудками.

Колени доктора Лайкова подогнулись, и он тяжело опустился на диван. А в двух километрах от его дома Стас Данилов сунул мобильник в карман, взглянул на Машу и торжествующе объявил:

– Попался! Любимова, ты гений! Кстати, «подкидная труба» вместе с безлимитным тарифом обошлась мне в тысячу двести рублей. Мне кто-нибудь возместит мои расходы?

6

Максим проснулся от страшного крика, сменившегося пронзительным собачьим лаем. Открыв глаза, он не сразу вспомнил, где находится. Голова была тяжелой, веки – словно обложены ватой.

Костер все еще полыхал, но бродяги уже не сидели вокруг него, а стояли неподвижными истуканами. Руки опущены, головы подняты, взгляды устремлены куда-то во тьму, а в широко раскрытых глазах пляшут отражения огня.

Мух, продолжая заливаться лаем, ринулся в темноту, но спустя секунду лай оборвался, и Мух, скуля, почти плача, вернулся обратно и, дрожа всем телом, спрятался за ноги Максима.