Не соблазняй повесу

Она сидела напротив него, отодвинувшись в угол, словно загнанный енот, готовый откусить ему руку, и Лукасу вдруг стало невыносимо терпеть, чтобы она дулась на него вот так еще хоть минуту. Ладно, пусть он и не самый легкий человек для совместной жизни, но ведь они поженились не только по чисто практическим соображениям. Может, настало время напомнить ей об этом.

Он пересел к ней и придвинулся поближе.

– Я могу быть очень справедливым, дорогая, но нуждаюсь хотя бы в малом поощрении.

Амелия подняла на него удивленные глаза, и Лукас поцеловал ее. Запустив пальцы ей в волосы, он вынул шпильки, так что мягкие шелковистые пряди рассыпались по ее плечам, и поцеловал ее так, словно от этого поцелуя зависела его жизнь.

Он пробрался одной рукой под плащ, чтобы ласкать ее грудь, и очень удивился, обнаружив, что одежды на ней меньше, чем обычно.

– Ты без корсета!

– Я не могла надеть его сама, – сказала Амелия капризно. – И тебе это прекрасно известно.

– Прости, дорогая, мне очень жаль.

– Нисколько тебе не жаль! Если бы это зависело от тебя, я вообще ехала бы голой.

– Раз уж ты об этом упомянула...

Он распахнул плащ и потянулся к верхней пуговице платья. Но Амелия оттолкнула его руку.

– О нет, не трогай. Мы скоро остановимся сменить лошадей, и я вовсе не намерена в это время быть совершенно голой.

– Хорошо. Мы можем и не раздеваться.

– Нет, – повторила она, схватив его за руку, которой он нацелился на застежку своих брюк.

– Тебе уже надоело? – проворчал Лукас.

– Нет, но ты не закончил рассказывать о родителях. Лукас со стоном плюхнулся на свое место.

– Что еще тебе рассказывать?

– Я не знаю, как и отчего они умерли.

Это было то, о чем он менее всего хотел бы говорить. Но, будучи его женой, она имела право знать.

Так как он молчал, Амелия заговорила первой:

– Леди Кирквуд сказала, что произошла трагедия, но в подробности не вдавалась...

– Отец повесился. – Слова сорвались у Лукаса с языка, и он в ту же минуту пожалел, что произнес их. – Привязал веревку к балке в одном из зданий, принадлежащих морскому ведомству в Балтиморе, и ногой оттолкнул стул, на котором стоял.

Амелия с шумом втянула в себя воздух.

– Прости, Лукас. Я не знала. Леди Кирквуд даже не намекнула на это...

– Разумеется, – сказал он жестко. – Это позорная семейная тайна. К несчастью, уберечь ее от разглашения не удалось, потому что тело обнаружил клерк компании, когда пришел утром на работу. – Лукас ощутил на языке горький привкус желчи. – Балтиморские газеты долго обсуждали эту тему.

Он смотрел вперед невидящим взглядом.

– Не то чтобы я их читал. О нет, меня тогда не было в городе. А к тому времени, когда я узнал об этом, мать уже умирала, и я услышал от нее немногое, то, что она была в силах рассказать мне в последние часы своей жизни.

У него перехватило горло, когда он вспомнил свое ужасное возвращение в Балтимор. Как он ворвался в свой дом и обнаружил, что там живут чужие люди, которым отец продал дом перед самоубийством. Эти люди любезно препроводили его в госпиталь, полный родственников матери. Лукас никого из них не видел до этого дня. Окруженная этими хищниками, она почти не в силах была говорить.

– От чего она умерла? – тихо спросила Амелия.

– От стыда, – резко ответил Лукас, потом вздохнул. – Во всяком случае, так вполне могло быть. После смерти отца она переехала в меблированные комнаты... и медленно умирала там. Не получая от меня ни слова, никакого ответа на свои письма, в которых умоляла меня вернуться, она решила, что меня тоже нет в живых, и, как я понимаю, совершенно отчаялась. Некому было о ней позаботиться, и она обрекла себя на смерть. Когда она узнала, что я жив, было уже слишком поздно.

– Но леди Кирквуд сказала, что она умерла три года назад. Разве война к тому времени не кончилась? Так почему же ты не был...

– Там? Хороший вопрос.

Лукас судорожно вздохнул. Так или иначе, она все равно должна со временем узнать о Дартмуре. Но может ли он поведать ей без утайки всю правду о смерти отца?

Он должен.

Лукас отвернулся к окну и принялся соображать, с чего начать. Погрузившись в размышления, он вначале даже не замечал, что они едут по вересковой пустоши, но мало-помалу внимание его на этом сосредоточилось. Странное дело. Облака поднялись, и теперь Лукасу было видно восходящее солнце, но вовсе не там, где можно было его ожидать.

– В чем дело, Лукас? – спросила Амелия.

Кровь запульсировала у него в висках.

– Мы едем к западу, в глубь Шотландии. Это не та дорога.

– Быть может, форейтор перепутал...

Лукас почему-то засомневался в этом. Высунув голову в окно, он окликнул форейтора:

– Эй, парень, мы вроде бы ехали в Карлайл?

– Так точно, сэр, – ответил тот. – Это более короткая дорога.

– Но такого не может быть...

Карета вдруг накренилась так, что Лукаса отшвырнуло от окна в угол. К тому времени как он восстановил равновесие и вернулся к окну, он даже самого себя не слышал из-за грохота конских копыт.