Не спи! Вслед за темным даром

Ройс смутился. Магистр угадал верно. После боя Идэн отвел молодого разведчика в сторону и от души двинул ему по лицу, сказав, что ничто на этой земле не стоит слез Солины. Всю дорогу обратно в Орден охотник не произнес ни слова в сторону разведчика. Теперь, после разговора с отцом, юноша поклялся себе, что настанет день, когда названый брат будет смотреть на Ройса с теплом и доверием.

Этот день настал. Ройс сидел под окном крохотного домика, внутри которого сейчас целительница возвращала Идэну его прошлое. А перед этим разведчик все же увидел на лице друга то, о чем мечтал. Тепло и доверие.

И теперь Ройс не мог заставить себя уйти прочь. Он сидел прямо на земле, поджав ноги, около маленького окошка, и каждые несколько минут заглядывал внутрь. Каждый раз он видел одно и то же: Идэна, распростертого на узкой койке, бессмысленно уставившегося остановившемся взглядом в потолок, и Лиссу, все еще стоящую на коленях. Одной рукой она беспрестанно гладила волосы мужчины, другой вцепилась в его плечо. Во всей этой сцене было что-то такое, что рождало в душе Ройса темное, ноющее чувство отчаяния.

Разведчик вспоминал местную обитель, Ленца и Сида, такими, какими они стали. Совершенно лишенные памяти, а заодно, как казалось, и рассудка, с этими странными детскими счастливыми улыбками на взрослых лицах. А если Идэн вспомнит то, что так желает, но забудет все остальное? Если он уже не будет прежним. Перестанет быть собой. Тем Идэном, кого знал Ройс? Перестанет быть братом и другом? Стоит ли все это потери того, к кому Ройс был так привязан, чье уважение и доверие разведчик столько лет старался заслужить?

Что он скажет отцу? Как посмотреть тогда в глаза матери? Орден, преступления ведьм, чужое горе — все это откатилось назад. Ройс просто не мог представить, как дальше будет все это существовать без Идэна.

Буквально два дня назад, когда охотник, еще слабый, полностью не опомнившийся после нападения ведьмы, вошел в кухню своего настоящего дома, когда рассказал другу свои секреты, когда Ройс увидел, как они с Лиссой смотрят друг на друга…Он был бы счастлив отпустить Идэна. Пусть его названный брат оставит Орден, пусть живет здесь с женщиной, которая готова была отдать всю свою магию, спасая охотнику жизнь. Идэн будет далеко от своей новой семьи, но его жизнь сложится. Любить и уважать друга можно и на расстоянии. Но тогда Ройс знал, что охотник останется собой. А теперь…

Если бы отец был здесь. Ройс понимал, что сейчас думает, как подросток, оставшийся без взрослых. Но… Идэн часть его семьи. И разведчик хотел, чтобы кто-то из родителей был рядом. Не с ним, а с Идэном. Будто присутствие матери или магистра могло как-то помочь охотнику пережить это испытание. Пусть они оба сейчас не будут одиноки. И сам Ройс, и его названный брат, и даже эта женщина, отдающая снова себя ради охотника.

Уже совсем стемнело, ночь будто придавила весь мир. Гилл и его товарищи сидели у самых ворот, тоже какие-то притихшие. Ройс уже даже не смотрел в окно. Теперь разведчик просто молился про себя за Идэна. Чтобы Боги дали силы и охотнику, пережить его странное видение, и целительнице, переливающей сейчас в тело Идэна свой дар.

Дробный цокот копыт разорвал тишину. Всадник буквально ворвался в небольшой двор. Некто в темном плаще. Горожане засуетились, похватали кое-какое оружие, палки и ножи, попытались преградить путь незнакомцу, уже соскочившему с разгоряченного коня.

Он будто не видел их, только откинул капюшон, показав изуродованное шрамами лицо. Гилл чуть шарахнулся в сторону, но тут же заново преградил магистру дорогу.

— Там мои дети, — твердо сказал Мэлвин, и властным жестом отодвинул кузнеца в сторону.

Ройс вскочил. Он смотрел на отца, и будто не верил, что на самом деле видит его, может, мерещится. Но магистр уже спешил ему навстречу. Подошел, окинул сына цепким взглядом, а потом вдруг крепко обнял, будто понимал, насколько Ройсу это сейчас необходимо. И тут же увидел охотника все в тоже крохотное оконце. Мэлвин вздрогнул, будто его ударили, и рванулся вперед, к дверям.

— Нет! — Ройс вцепился ему в плечи.

Все страхи вдруг отступили назад. Не от радости, не от того, что его почти детское желание так неожиданно сбылось. Просто он не мог подвести своего названного брата.

— Идэн! — Мэлвин еще пытался прорваться в дом.

— Стой, отец, — разведчик сам поразился твердости своего голоса. — Не в этот раз.

— Он… — магистр снова кинул взгляд в окно.

— Жив, — коротко доложил ему сын. — Сядь. Мне нужно многое тебе рассказать…

36.

Сначала была просто темнота. Немного дезориентирующая, полная, но не гнетущая. Потом она превратилась в ночь. Вернее, в ночное небо, которое Идэн видел, стоя на пороге своего родного дома. Он не вспомнил, что в тот момент был намного моложе. Просто ему снова было двенадцать лет, и ничего еще не случилось. Идэн полностью стал собой прежним, оставив за гранью заклятья Лиссы всю свою жизнь.