Не спорьте со счастьем

– Ничего, один посидит. Это плохо, конечно, но что делать? Все равно другого выхода у меня нет. Но Алишер, он такой… он все понимает, он у меня, знаете, мудрый не по годам… – медленно проговорила Диля, незаметно разглядывая жилище Ирины Григорьевны.

Женственным, беззащитным и одиноким было жилище. Достаточно бедным, но и не без претензии. Все здесь было приспособлено в основном для хозяйкиного сопротивления надвигающейся старости, казалось, каждый квадратный сантиметр квартирной территории взят под организацию плацдарма военных действий. Весь угол комнаты занимало сооружение вроде большого трельяжа, с полками, уставленными баллонами, флаконами и всякого рода баночками, в другом углу красовались дорогой вело-тренажер и беговая дорожка, и даже шведская стенка имела место быть, и шумел тихонько кондиционер, отчего воздух в квартире был свежим и холодным.

– Да, Дилечка, да… – поймав ее взгляд, грустно улыбнулась женщина, – все пыталась от старости убежать, сама видишь. А только от нее, от заразы, и не убежишь никуда. Все это – жалкие потуги. Результат все равно один. Чтобы на всю эту хренотень денег заработать, – обвела она рукой косметическое хозяйство, разложенное по полочкам, – надо на работу таскаться да подпрыгивать там перед молодыми да наглыми, никакого покою не знать. А раз покою нет, значит, и болезни тут как тут. Вот и получается, что результат у старости один… Лучше уж смириться, махнуть на себя рукой да жить на пенсию, как твоя тетя Таня. Бедно, но спокойно. Хотя кто его разберет, как оно лучше?

* * *

Новый, за ночь продуманный образ потенциальной «офис-менеджерицы» вполне вписался в зеркальное отражение, как будто все это и всегда в ее жизни присутствовало. Тщательная укладка феном, чтоб волосок к волоску, чтоб залихватских вихорков нигде не торчало, потом чуть пудры, чуть румян, чуть помады, плюс к этому черная строгая юбка с белой блузкой, с узкой полоской стильного галстука, да колготки новые, из неприкосновенного стратегического запаса, да полуботинки на шпильке. Все, можно идти.

– Мам… А можно мне с тобой?

Голосок Алишера прозвучал за спиной нетребовательно, но немного с тоскливой ноткой. Она повернулась к нему от зеркала, присела на корточки, глянула в глаза:

– Нет, сынок. Ты здесь останешься. Без меня. Считай, что это твоя первая трудность. Помнишь, как мы говорили? Что смело будем бороться с трудностями?

– Да, мам. Помню. Конечно. Да это ерунда, а не трудность! Подумаешь! Я и один могу, я просто так сказал, не подумав.

– Ну вот и молодец… Сиди тихо, не приставай к тете Тане, ладно? Книжку почитай. И вообще… Мы с тобой жутко удачливые оказались! Смотри, как нам с работой повезло!

– Да погоди ты, Торопыга Ивановна! – сердито махнула рукой тетя Таня, проходя мимо. —

Пусть сначала на нее возьмут, на работу-то, а потом и радуйся на здоровье! Сглазишь ведь!

– Да ничего, тетя Таня! Все будет хорошо. Я буду очень стараться, я им понравлюсь.

– Ну, давай, давай…

– Тогда я пошла?

– Ага. Иди…

Ирина Григорьевна ее внешний вид тоже одобрила. Вслух не сказала, но по лицу было видно, что одобрила. Диле показалось, будто даже вздохнула с тайным облегчением. А что, собственно, она там себе думала? Что навязанная протеже вместо укладки феном хиджаб на голову накрутит? А вместо белой блузки с галстуком – цветастый халат?

– Ирина Григорьевна, вы сразу представьте меня Диной. Так, наверное, лучше будет.

– Ну, Диной так Диной. А ты имени своего стесняешься, что ли?

– Нет. Не стесняюсь. Просто мне так удобнее. Моей русской половине удобнее, пони маете?

– Хорошо. А теперь слушай меня внимательно, девочка. Коллектив у нас очень даже непростой, и тебе надо научиться гнуться во все стороны, в хорошем смысле слова, конечно. В мудром. Я ведь тоже гнусь, знаешь. Я там одна пенсионерка, все остальные молодые, резвые, циничные. Да сама увидишь… В общем, что бы тебе ни сказали, перетерпи.

– Я перетерплю, Ирина Григорьевна. Долго нам еще идти?

– Да нет, вон в том здании наш офис! Рядом совсем, пять минут ходьбы. Потому я и за место держусь, что на транспорте через весь город пилить не надо.

– А начальник ваш – он кто?

– Не начальник, а директор. Семен Максимович. Мы его за глаза просто Сёмой зовем. Да он и есть Сёма – балбес балбесом…

– Как это – балбес балбесом? Он же директор!

– Это одно только название, что директор. Отец у него в Хорватии свой бизнес имеет, а для сына здесь фирму учредил.

– А почему – здесь?