Не ссорьтесь, девочки!

И откуда он это взял? С какой такой горы ему видно то, что самой Юле еще непонятно. Сами виноваты. Пришли к нему просительницами, бедными родственницами. А где же несгибаемая гордость художника? Где независимость, которая не продается за презренный металл? И вместо того чтобы польстить, Юля огрызнулась:

— Сейчас на вас костюм от Хьюго Босса. И он на вас мог бы сидеть и получше.

— Так давайте и обсудим это, Юлечка, — он листает деловой календарь. — В среду, в пятнадцать ноль-ноль. Вам удобно? Мне нужно придумать два новых фрака, черный и белый. Ну и фрачные рубашки к ним, а также аксессуары. Заходите, поработаем.

Юля пытается сохранить лицо, все же кладет визитку на ректорский стол.

Мелодично запел телефон, и хозяин кабинета, отсчитав несколько положенных этикетом звонков, поднял трубку. Подруги переглянулись. Без слов было понятно — Шестакович тщеславный пустозвон. Но настойчивый, с далеко простирающимися амбициями, а потому — полезный. При других обстоятельствах они сказали бы «и потому — опасный». Но теперь, когда самим уже хотелось полета, не использовать подобный кадровый ресурс было бы ошибкой.

— Да, да, конечно, Славочка, и Галочку с собой прихватите, — шелестел ректор. — Ах, не может? Конкурс молодых исполнителей — это святое. Ну, поклон ей. А с вами, значит, до вечера. А как же? Конечно, лимузин. Сами? Как же сами? Мы же договаривались, мы с вами в лимузине. Ну, ладно, ладно, хорошо, как скажете. До вечера.

Он кладет трубку и, обращаясь к подругам, сокрушенно качает головой:

— Ах, эти звезды…

Движением, позаимствованным у Джеймса Бонда, Шестакович смотрит на часы.

— Ну, что ж… За работу, милые дамы!

_____

Когда они выкатились из широких университетских дверей, Соня трясущимися руками достала из пачки сигарету, зажала губами, искала по карманам зажигалку. Юлю тоже потряхивало. Она сунула в рот жвачку. Подошел блюститель порядка.

— Извините, пожалуйста, но по распоряжению ректора на территории нашего университета не курят, — говорит негромко, почти ласково, и лучезарно улыбается. — В нашем университете мы пропагандируем не только высокое качество знаний, но и здоровый образ жизни.

Соня, опешив, роняет сигарету:

— Это какой же станок вас таких печатает? Девочки, бежим отсюда!

На остановке топтался хмурый народ. Впереди пылил автобус.

— Завтра отнесу сценарий, — сказала Нонна и задумчиво добавила: — А он даже галантный…

— Галантный, — согласилась Юля. — Хотя пошляк, конечно.

Соня рассматривала линию жизни на ладони, пытаясь содрать мозоль.

— Руки целует. Надо же. Мне уж лет сто никто руки не целовал.

Дальнейшие события понеслись безумным галопом. Нонна, как обещала, наворотила три варианта рекламного ролика и позвонила Шестаковичу. Тот кричал в трубку слова благодарности и не удержался, пустил яду:

— Нонночка, вы первая, кто позвонил мне. Две ваши подруги до сих пор молчат. Завтра я жду вас вечером на банкете по случаю десятилетия косметической клиники «Янус», в восемнадцать часов. Адрес вы, конечно, знаете.

— Адрес нетрудно узнать, на каждом столбе их реклама, — ответила Нонна.

— Что ж, это делает им честь. До завтра.

Что праздновали в «Янусе», Нонна так и не поняла: то ли юбилей клиники, то ли именины владельца. Протискиваясь через разодетую толпу Нонна гадала, кто же этот таинственный хозяин и почему здесь так много узнаваемых лиц: телеведущие, политики, артисты? И что за дурацкое название у медицинского учреждения? На что это они намекают? Вот приходит женщина лицо чуть поправить, а ей второе на затылке крепят? Или, к примеру, грудь на спине?

И Нонна догадалась, рассматривая неправдоподобно молодое лицо актрисы, которая, по самым скромным подсчетам, могла считаться ровесницей отечественного кинематографа, — это маски, выданные им в «Янусе». Подлинные лица они отдают на хранение сюда же. Лица плавают в специальном растворе и продолжают стариться. Если клиент разочаровывает коварных дельцов из «Януса», то ему перешивают его собственную увядшую физию. Где-то здесь должен быть тайный схрон. Она похолодела от собственных фантазий.

Неожиданно кто-то хватает ее за плечо, и приятный голос доктора Дроздова воркует ей в ухо:

— Нонна! Мечта моя! Какая неожиданная встреча?! Почему вы скрывали от меня, что посещаете клинику «Янус»?

— Разве возможно от вас что-нибудь скрыть, доктор?

— Нонна, а ваш роскошный бюст — это чья заслуга? Я здесь весь персонал знаю.

— Это заслуга папы и мамы, хотя иногда мне кажется, что это заслуга несбалансированного питания. «Янус» здесь ни при чем.

— Какое счастье! Когда я вижу вас, я понимаю, вы — настоящая. Знаете, как бывает? Знакомишься с красивой женщиной, желаешь с ней заняться сексом, а она приходит, смывает косметику, снимает утягивающие колготки, расстегивает бюстгальтер, на семьдесят процентов состоящий из поролона, — и я вижу на ее лице и теле следы неуемного косметолога, и тогда я думаю…

Нонна обнимает Дроздова за плечи.

— Доктор, мой вам совет, думайте о душе.

— Нет, но ведь и секса хочется!